Повесть о карте

Луна всегда повернута к Земле одной стороной. Карты этой видимой с Земли стороны нашего ночного светила составлены уже давно. На них выделены обширные лунные равнины — «моря», горные хребты, вершины гор, круглые воронкообразные углубления — кратеры. Им присвоены имена: Море Облаков, Море Спокойствия, Залив Радуги, Кавказские горы, Апеннины, кратеры Вольтер, Платон, Кеплер…

Поскольку первые карты видимой с Земли стороны Луны составлены много лет назад, и названия на них в основном относятся к той же давней поре.

А вот горных хребтов, «морей», вершин, равнин и кратеров, которые находятся на обратной стороне Луны, до 1959 года вообще никто не видел. Каких только не высказывалось предположений! Утверждали даже, что там могут оказаться цветущие города и сады!

В октябре 1959 года советская автоматическая межпланетная станция облетела Луну, сфотографировала ту ее сторону, которая никогда не бывает обращена к Земле, и по телевизионной системе передала снимки в Центр дальней космической связи.

Фотографии рассказали: на этом лунном полушарии все те же «моря», кратеры, горы. По праву первооткрывателей специальная комиссия Академии наук СССР присвоила названия наиболее значительным лунным объектам. На карте обратной стороны Луны появились имена: Герц, Джордано Бруно, Жолио-Кюри, Жюль Верн, Курчатов, Лобачевский, Ломоносов, Максвелл, Менделеев, Пастер, Попов, Склодовская-Кюри, Цзу Чун Чжи, Циолковский, Эдисон, Море Мечты, Море Москвы, хребет Советский.

В дальнейшем к этому списку добавилось еще 513 названий.

МОГУЩЕСТВО

Летом 1956 года в Москве к Михаилу Николаевичу Каминскому (его имя мы уже упоминали в книге) обратились сотрудники одного из научно-исследовательских институтов — картографы Борщевский и Пожарский. Произошел примерно такой разговор:

— Михаил Николаевич! Вы — опытный полярный летчик. Мы хотели бы обсудить с вами одну фантастическую идею.

— Фантастическую? И она что же — имеет отношение к Заполярью?

— Да.

— А что именно вас там интересует?

— Антарктида. Мы намерены за одно лето снять карту ее береговой полосы.

— Всего за одно лето?

— Да.

— И это вместе с астрономо-геодезической подготовкой? Вместе с аэросъемкой? С привязкой маршрутов? С прокладкой высотных ходов на местности?

— Да.

— Но ведь вы же прекрасно знаете: на каждый такой этап нужен год! И еще к тому же год или два на камеральную обработку. В целом самое малое — пять лет.

— Все правильно, Михаил Николаевич, но мы будем работать с помощью радиоэлектроники. Мы предлагаем такой метод, при котором совсем не потребуется сети астрономических и геодезических пунктов, привязки к ним маршрутов аэросъемки, прокладки высотных ходов.

— Но аэросъемка-то будет?

— Да. Но организована она будет по-новому. Самолет высадит на берегу две радиостанции, третья останется на борту судна, которое доставит нас в Антарктиду. При аэросъемке (в момент каждой экспозиции) эти радиостанции будут с трех разных направлений «засекать» самолет, а значит, и точно определять положение аэрофотоснимка над местностью.

— Будет создаваться пространственная триангуляция, и притом очень детальная!

— Да. Но с помощью радио: радиогеодезическая опорная сеть, а все остальное даст камеральная обработка, причем не такая и сложная…

К этому времени Каминскому шел уже пятьдесят второй год. Позади было двадцать лет жизни и работы в Арктике, в тундре, напряжение многочасовых полетов, непредвиденные ситуации. Но мог ли он отказаться от участия в такой экспедиции?

В январе 1957 года (в южном полушарии это самое теплое время года) они прибыли в Антарктиду. Суровый континент встретил их ураганными ветрами, пургой, стужей, ледяными обвалами, и все же новый метод съемки целиком себя оправдал. Карта была изготовлена за один полевой сезон. Каминский, Борщевский, Пожарский и все остальные участники экспедиции ходили героями. Они понимали — сделано принципиально новое открытие, надо его развивать.

Действительно, вскоре и в нашей стране и за рубежом этот метод настолько усовершенствовали, что в ряде случаев оказалось вполне возможным отказаться даже от аэросъемки!

С летящего над земной поверхностью самолета стали передавать в центр управления радиогеодезической системой телевизионное изображение местности, а там выборочно фотографировать его с экрана. При этом включались электронные устройства, с тем чтобы получить и все прочие необходимые данные.

Это был шаг к созданию полностью автоматической системы картографирования.

Такие системы уже появляются и за рубежом и в нашей стране. С каждым годом они становятся все совершеннее. Телевизионное изображение местности еще на самолете-съемщике или на искусственном спутнике Земли преобразуется в световые, а затем в электрические сигналы, и там же, на самолете, эти сигналы по проводам поступают в специальную электронно-вычислительную машину.