Повесть о храбром Ши Ди и его друге, верном Ба Цзи

Пустил его вербовщик к себе в повозку, записал в реестр, дал красивый халат, новую шапку, вином угостил, рисом накормил, поехали дальше вместе. Приехали в город, начал вербовщик выкрикивать объявление:

— Записывайтесь в войско, добрые люди! На государевом содержании вырастете такими же высокими и статными, как этот молодец! На военной добыче разбогатеете! Хлеб храбреца – на конце его копья, вино храбреца — вражеская кровь!

Слушает Ши Ди, и не по душе это ему. Но что поделать, коли уже в реестр записался — улыбается да шапку заламывает.

Начал его вербовщик воинским штукам обучать: как с опорой на копье на десять чи в высоту прыгать, как щитом обороняться, как мечом разить. Ничего дважды показывать не пришлось, на ходу Ши Ди всему учился. В городах искусство свое показывает, народ на это глядит, в армию вербуется.

Прозвал его вербовщик Мэйгуо Дуйчжаном — Капитаном из Прекрасной страны. Чем дальше они идут, тем вербовщик веселее, а Ши Ди печальнее. Не по душе ему, что вместо настоящей войны в балаганных представлениях участвовать приходится. Одно лишь и утешало: так или иначе, а двигалась повозка на север — стало быть, туда, куда ему надо.

Чем дальше на север — тем холодней ночи, тем больше навстречу идет бедного люда, согнанного с земли варварами, чаще под кустами трупы умерших от голода и усталости попадаются. Тянутся по дороге калеки в лохмотьях — остатках солдатской одежды. У того ноги нет, у другого руки, третий глаза лишился.

— Откуда вы, добрые люди? — спрашивает Ши Ди.

— Сражались мы в большой битве под А-Цзанем. Бросил враг на нас полчища демонов, испепелял нас молниями, чёрным дымом травил. Страшен колдун Хун Кулоу, никто перед ним не устоит.

— А слыхал ли кто-то из вас о Бу Кан-ане, прозванием Ба Цзи, из деревни У Лю-цинь уезда Ню-Юэ? Это мой друг!

— Не слыхали мы о таком человеке, но если бился он под А-Цзанем, то либо его тело давно расклевали стервятники, либо угнали его в плен, на рудники в Судэ, либо он калека сейчас, как мы.

Смотрит Ши Ди на страдания народа — сердце кровью обливается. Вот пришли они в Дуньхуан. Смотрят — люди из города бегут, войско в расстройстве, управитель в ужасе. Везде говорят, что вот-вот варвары через пустыню перейдут и город возьмут.

— Э, — говорит вербовщик, — нам тут делать нечего. Поворачиваем обратно на юг.

— Как же это обратно? — возмутился Ши Ди. — Враг наступает, где нам и быть, как не здесь?

— Мое дело солдат в армию вербовать, твое — воинскую выучку показывать, — рассердился вербовщик. — Мы сюда свежее мясо привели, пора за новым возвращаться. А ослушаться меня ты не можешь: раз в реестр записался, то человек ты теперь подневольный.

«Ну, нет! — подумал Ши Ди. — Теперь, раз уж до Дуньхуана добрался, то хоть пешком, хоть в одиночку, а пойду на врага!»

Пошел он по рынку, расспрашивает военных и гражданских: не слыхал ли кто о Ба Цзи из Дуньхая? Никто ничего о Ба Цзи не знает, а вести о дуньхайцах самые худые: в битве при А-Цзане кто не погиб, того варвары в плен угнали. Сел грустный Ши Ди под стеной, начал палочкой на земле чертить без всякого смысла, глаза слезами заволокло. Вдруг слышит он из повозки бродячего астролога приятный девичий голос:

— Молодец, эй, молодец! Вижу я, что ты не из трусливых. Не хочешь ли военной удачи попытать?

Смотрит Ши Ди, а из повозки выглядывает девушка: лицо — как утиное яичко, брови тоньше усиков цикады, глаза — как Волопас и Ткачиха, губы — словно цветок сливы. Открыл Ши Ди рот, а как закрыть — не помнит. А девушка смеётся:

— Знаю я, кто ты, Луо Цзэ-сы. Знаю, как из бобового ростка ты могучим деревом сделался, знаю и горе твое. Прочитал твою судьбу по звездам Цзянъин Хэ, прозванием Хуо Хуа, «Искорка». Ты тот человек, что нам нужен.

— Кто вы такие и откуда взялись?

— Я Жемчужина Пэй-цзи, приемная дочь генерала Фэй Ли, что старший над государевыми шпионами. Несколько раз ходила в землю хунну и страну Судэ, многое разузнала для отца, да не по силам мне тот подвиг, ради которого мы тебя дожидаемся.

Взяла его за руку и повела неприметной дорогой в военный лагерь. Завела в просторную палатку, глядит Ши Ди — а перед ним птица из меди и дерева, словно живая, крыльями трепещет. При птице — молодой человек: голова повязана, рукава закатаны, кожаный фартук сажей запачкан, а глаза — как черная ртуть, ни на чем задержаться не могут. И хоть выглядел он как простой подмастерье, Ши Ди сразу догадался, что это и есть колдун Цзянъинь по прозанию Хуо Хуа.

— Ага! — воскликнул Цзянъин. — Ты и есть Ши Ди, который друга своего хочет вернуть? Слушай же. Никто не знает, откуда у Хун Кулоу такая сила, чтобы целые армии огненными стрелами поражать. Сколько ни разведывала Пэй-цзи — и ей немного узнать удалось. Есть в предгорьях Шаньшаня крепость Ян Ци, там обитает Хун, и окна его покоев по ночам светятся синим. Вот и все, что мы знаем. Построил я птицу из меди и железа, чтобы пересечь на ней пустыню, пробраться тайно в страну Судэ и узнать секрет колдуна. Однако явился мне во сне дух покойного Эр-цзиня и велел дождаться тебя. Если согласен — полетим нынче же ночью.