Повесть о художнике Айвазовском (не полностью)

Но он подавил в себе желание заплакать, спокойно, подражая отцу, погладил руку матери и бодро сказал:

- Не плачь, мама, мне будет хорошо в кофейне. Я видел, туда заходят рыбаки, матросы. Они интересно рассказывают обо всем.

В ГРЕЧЕСКОЙ КОФЕЙНЕ

Трудная это должность - быть "мальчиком" в кофейне. В небольшом помещении полно посетителей. Здесь есть свои завсегдатаи, которые целыми вечерами сидят и попивают вино и кофе. Главным образом это рыбаки, торговцы и моряки с заходящих в Феодосийский порт торговых кораблей и шхун.

Больше всех шумят рыбаки и матросы. Они громко спорят о преимуществах своих профессий и о том, кому из них тяжелее приходится в море.

Рыбаки говорят о тайнах своего нелегкого ремесла, о рыбьих повадках, о своей рыбацкой удали.

Моряки не сдаются, рассказывают о дальних плаваниях, о бурях и кораблекрушениях, о "Летучем Голландце" - корабле, населенном призраками, который будто бы видали некоторые старики-матросы.

Временами спор приобретает угрожающий характер и вот-вот готов перейти в драку. Тогда из-за высокой стойки выкатывается круглый, толстый, как бочка, хозяин-грек.

Ловко пробираясь между столиками, он громко оповещает, что получил партию замечательного вина. Иногда ему удается предотвратить драку и примирить спорящих.

Но и без драки в кофейне всегда по вечерам шумно. К гулу голосов и к пьяным выкрикам примешивается стук костяшек домино и азартные возгласы игроков. Кофейня всегда гудит, как растревоженный улей, а пламя свечей кажется тусклым в густом сизом дыму от многочисленных трубок.

И среди всего этого гама и чада без конца раздаются громкие голоса:

- Мальчик! Мальчик, сюда!

Ованес вертится, как белка в колесе. Он едва успевает менять трубки, подносить гостям кофе и вино, помогать судомойке Ашхен перемывать стаканы, кружки, кофейные чашечки.

Тяжелее всего приходится ему в те часы, когда в кофейню приходят зажиточные торговцы.

Им нравится проворный мальчик, и они требуют, чтобы только он им прислуживал.

Ованес мечется, напрягая все свои силы, а старый толстый турок, владелец самой большой в городке фруктовой лавки, без конца хрипит:

- Кафеджи дольдур! <Подлей/>(турецк.)>

Из-за этого турка Ованес однажды чуть не потерял работу. Как-то вечером, когда в кофейне и повернуться негде было, турок прохрипел свое обычное:

- Кафеджи дольдур!

Среди шума Ованес его не услышал и пронесся с подносом к соседнему столику, где сидели простые матросы.

Турок обиделся и поднял крик. Прибежал хозяин, дороживший богатым клиентом, и, кланяясь, сам стал подливать ему кофе.

Но расходившийся купец не унимался и требовал, чтобы хозяин прогнал из кофейни противного армянского мальчишку.

Неизвестно, чем бы все окончилось, как вдруг рядом очутился Хайдар.

Ованес вскрикнул от неожиданной радости: вот уже несколько месяцев, как музыкант не появлялся в Феодосии.

Хайдар привлек мальчика к себе и, указав рукой на дверь, коротко, но повелительно сказал турку:

- Уходи!

Тут сидящие за столиками увидали Хайдара и закричали:

- Хайдар вернулся!

Многие вскочили и радостно окружили его. Рапсод выждал минуту и опять обратился к мрачно сопевшему турку:

- Иди!

Тогда все посетители нетерпеливо закричали:

- Ну, иди же, иди отсюда!

Толстый купец, спрятав голову в плечи, трусливо засеменил к выходу под громкий хохот всей кофейни.

Потом Хайдар повернулся к хозяину и сказал:

- Смотри, мальчика не смей обижать!

Хозяин покорился. Добрые отношения с музыкантом были ему очень выгодны: игра и пение странствующего рапсода служили хорошей приманкой для посетителей кофейни.

В этот вечер Хайдар долго играл и пел, не отпуская от себя Ованеса.

Музыкант начал ежедневно приходить в кофейню. Он появлялся задолго до того, как собирались завсегдатаи.

Хайдар показывал Ованесу как держать скрипку, упирая ее в левое колено, чтобы можно было одновременно играть и петь, учил водить смычком по струнам.

Через несколько дней мальчик по слуху научился повторять

отдельные песенки.

Теперь посетители кофейни реже кричали: "Мальчик, сюда!" - а просили, когда Хайдар отдыхал: "Оник, Ванюша, сыграй нам!"

И Ованес играл. Вскоре об этом узнали в городке. В кофейню стали приходить те, кто раньше сюда и не заглядывал.

Хозяин был доволен. Хитрый грек все чаще освобождал Ованеса от беготни с подносами и трубками. Он сам теперь усаживал мальчика возле Хайдара и громко обращался к рапсоду:

- Ты, Хайдар, отдохни и попей вина, а мальчик пусть немного поиграет.

Ованес был счастлив. Теперь его обострившийся слух чутко улавливал мелодию морского прибоя, ритм шагов прохожих поздно вечером, когда он возвращался домой из кофейни, певучие переливы в нежном и грустном голосе матери. Все это теперь звучало, как музыка.

Ованес тайно от всех мечтал о собственной скрипке. Он даже Хайдару не смел признаться в своей мечте.

Однажды вечером, когда мальчик играл в кофейне, а Хайдар отдыхал, вошел новый посетитель. Он сел в углу и спросил самого дорогого вина. Незнакомец пил вино и с видимым удовольствием слушал маленького скрипача, не спуская с него глаз.