Повесть о красном орленке

— Позвал меня в лазарет Лавренть Наумыч, сказал: ты, Тимофей Корнеич, моим наипервейшим помощником будешь — исцелять раненых солдат революции, мол, дело особо важное. И вот я тут, ребяты! Гляжу вперед с большой надеждой и верой, потому что теперь знаю: и для меня на земле хоть малая доля радости отмерена. Многому научил меня Наумыч, мысли выправил, на жизнь по-иному глядеть помог, про революцию растолковал, что оно и к чему. А главное, братцы... И-ех!..

Тимофей вдруг вскочил, бросился в другую комнатку и вынес толстенную книгу.

— Вот! Грамоте обучил меня Лавренть Наумыч. Читаю! — И, не ожидая ответа, прочел чуть ли не нараспев: — «Ку-ли-нар-ны-е со-ве-ты-ы».— И гордо повторил: — Кулинарные советы. Стало быть, книга про то, как стряпать кушанья для раненых. По ней и делаем пишшу.

Артемка был ошеломлен. Вот так Тимофей! Вот так мастак! По книге обеды готовит! Никогда не думал Артемка, что про это в книгах пишут.

— И много их там? — спросил он уважительно.

— Кого?

— Да кушаньев разных... в книге.

— Много, Артемка. С тыщу, должно быть, есть. А может, и поболе.— И снова, присев за стол, охватил руками книгу, добавил мечтательно: — Сколько есть тут — все сделаю. Научусь такие блюды готовить, чтоб людям на диво. Наумыч говорит, что когда трудовой народ возьмет свою власть, в каждом селе построют... как их... обчественные столовые, где любой трудящий будет есть что ему угодно.

— Да ну? — округлил глаза Артемка. — Бесплатно?

Тимофей смущенно развел руками:

— Что-то, брат, не знаю. Должно, бесплатно... Уеду в свою деревню, буду угощать народ. Пусть поживет по-господски...

В это время открылась дверь и на кухню вошли трое мужиков из выздоравливающих: бледноватые, с перебинтованными головами, но веселые.

— А вот и мы,— сказал один из них, рябой.— Не опоздали, Тимофей Корнеич?

— Не опоздали. В самый раз.

Тимофей прошел к плите, принялся чуть ли не торжественно наливать и выкладывать пищу из чугунов в большие котелки.

Рябой потянул носом аромат кухни, почтительно осведомился :

— Чем вы, Тимофей Корнеич, сегодня нас порадуете?

— Суп с крикадельками, тюхтели с картошкой-пюре под соусом...

Рябой даже присогнулся от посыпавшихся замысловатых и непонятных названий, проглотил набежавшую слюну и еще почтительнее сказал, слегка кашлянув:

— Так что, Тимофей Корнеич, наши хлопцы, то есть раненые, просили передать вам душевное спасибо за вчерашнее угощеньице. Очень уж по аппетиту пришлось. Говорят, что ваши старания лучше разных пилюлей действуют.— А потом с лукавинкой: — По энтим причинам некоторые хлопцы пововсе не хотят из лазарета уходить...

Тимофей лишь мельком глянул на Артемку и Костю, но и этого взгляда было довольно, чтобы понять всю радость и гордость, какую доставили ему слова раненого.

Костя и Артемка пошли на квартиру. Шли молча. Тимофей со своими «тюхтелями» и разговорами всколыхнул такие мысли, о которых они и не подозревали. И только уже дома, в небольшой крестьянской избе, молчание было нарушено. Нарушено Костей.

Он закурил, прилег на лавку, застланную дерюжкой, спросил:

— Ну, а ты, Космач? Какие твои жизненные цели? Для чего, например, ты воюешь?

— Как для чего? — взъерепенился Артемка.— Чтоб беляков не было!

Костя задумчиво пустил струйку дыма.

— Этого мало, Космач. Очень мало...

— А для чего? — обидчиво спросил Артемка.

— Я?.. — привстал Костя, но не ответил: в избу вошел Неборак.

— Здравствуй, здравствуй, Артем. Все в порядке? Молодец. А доехали как? Тоже хорошо?

Костя пододвинул табуретку, Неборак сел, оглядывая Артемку все такими же острыми глазами.

— Что нового в Тюменцеве?

— Беляки там. Бубнов пришел со своим отрядом... Вот у вас тут новостей!

Неборак кивнул:

— Много.

Артемка помолчал, о чем-то раздумывая, потом снова поднял на Неборака быстрые глаза:

— Вот скажи: мы воюем, чтобы на земле ни одного беляка не было? Правда? Ведь этого не мало?

Неборак вимательно посмотрел на Артемку, ответил медленно:

— Не мало. Даже очень много.

— Ну вот! — Артемка стрельнул насмешливым взглядом в Костю.

— Но этого нам совсем недостаточно...— возразил Неборак.

Теперь уже Костя глянул на Артемку:

— Видал, Космач?!

— А что еще надо?

Неборак ответил не сразу. Затянулся несколько раз подряд самокруткой, отбросил к печи обжегший пальцы окурок.

— Страна, Артем, сам знаешь, вся разрушена. Нам нужно заводы поднимать, фабрики, шахты, землю распахивать. Это так же важно, как и разбить врагов. Без машин, без угля, без хлеба — не устоит наша молодая Советская республика. Разруха и голод дотянут удавку. Они наши самые опасные и смертельные враги. Победить их — значит спасти революцию.

Взглянул на притихшего Артемку.

— Так что после победы нам предстоит новая большая и трудная борьба, может быть, потруднее, чем эта.

Неборак помолчал. Потом заговорил мечтательно: