Повесть о Мизхаппаре (СИ)

- Готовьте, больную к операции, немедленно! Нужно ампутировать ей опухшую ногу пока не начиналась гангрена! - сказал он. Мы с Юлдашвоям крепко держали старуху за руки и за ноги. Курумбой с Мамадияром начали операцию. Они пилили так, как люди пилят на дрова огромный ствол сосны в далекой тайге. Они тянули, тянули пилу, но отпилить ногу старухи так и не смогли. То ли пила была тупая, то ли нога мамы Курумбоя была твердая, как металл. Пришлось временно отложить операцию, и мы пошли обратно в свинарник, чтобы принести пилу поострей. На следующий день взяв электропилу в аренду у одного дровосека, направились снова в Латтакишлак. чтобы завершить операцию. Но, увы, когда мы пришли в дом Курумбоя, мамы его не было в доме. Оказывается, её увез в дом престарелых участковый Шгабуддинов на своем служебном мотоцикле "Урал". Мы воротились назад в свинарник, чувствуя себя как человек, уронивший арбуз, который он держал подмышкой.

С грустным приветом, колхозник Мизхаппар.

16 мая 2010 года

8 часов 5 минут вечера.

Село "Чапаевка".

Тридцать первое письмо Мизхаппара

Я проснулся на рассвете и, как бы приказывая сам себе, громко сказал: "Рота подъем!". Услышав это, моя мачеха, которая молилась, сидя на подстилке, с испуга вскочила с места. Отчим тоже. Я вышел во двор в трусах и в майке, надев сапоги, которые подарил мне муж моей сестры. Потом залез на плоскую крышу нашего чулана, где я обычно тренируюсь и увидел в соседнем дворе несравненную девушку Гуррабо, которая тайно влюбилась в меня. Я тоже люблю ее, как Меджнун Лейлу.Она кормила курицу с цыплятами бросая им зерно. Мне захотелось ударить его снежным комком, но где мне взять снега в июне месяце? Тут вышел во двор отец Гуррабо. Он сел на чорпаю и начал читать пожелтевшую старую газету "Адабиёт ва синнат". Вдруг Гуррабо обернулась лицом ко мне, и увидев меня, густо покраснела. Я замер как околдованный герой сказки.Придя в себя, чтобы воздействовать на психологию Гуррабо с дистанции, я начал мысленно читать, стихи Александра Сергеевича Пушкина "Чудное мгновение" словно чарадей, который шепчет заклинание.

Тут мачеха моя окликнула меня:

- Мизхаппаржон, сынок мой приемный, спустись! Я согрела вчерашнюю шурпу, слазь, позавтракай! Я вот уже час дую в очаг, в котором тлеет кизяк, чтобы приготовить чай и никак не могу развести огонь.

- Кизяк дымит и плохо горит! - сказала она. Я спрыгнул с плоской крыши нашего чулана, сделав тройное сальто. Крыша нашего чулана не очень высокая. Где-то один метр пятьдесят сантиметров, не больше. Только я начал есть шурпу, как к нам пожаловал местный парикмахер Уста Гариб. Мы поздоровались, и когда сели за хонтахтой, мачеха моя принесла в пиале мед и хлеб. Отчим стал угощать гостя:

- Ну, давайте, Уста Гариб, кушайте на здоровье. Попробуйте мед. Он чистый и свежий. В позапрошлом году мне его подарил мой друг пчеловод, который живет в горах "Бурчимулла". Он там разводит пчел. Вы попробуйте мед, а жена моя готовит чай. Бедная, с утра трудится, желая приготовить чай, но кизяк плохо горит в очаге. Ну, что поделаешь, если нет газа и электричества - сказал отчим.

- Ничего, сосед, пока Ваша жена готовит чай, я поем хлеб с медом - сказал Уста Гариб. Он обломал кусок хлеба и начал есть мед.

-Умх - умх, этот мед, окаживается, ошень вкушный - сказал он с закрытыми глазами, разжевывая хлеб с медом. Потом продолжал:

- Эти пчелы бывают очень трудолюбивыми. То есть, они целое лето с утра до вечера трудятся, собирая по крупицам нектар. Осенью пчеловод откачает весь мед и вместо меда замажет сахарным раствором деревянный улей и их коммунальное восковое жильё. Весной эти бедные пчелы снова начинают собирать нектар. Хорошо, что они такие безобидные и послушные, а то, мы бы не ели целебный мед, который они готовят совместными усилиями, летя на многокилометровое расстояние в поисках нектара. Мы любим мед, но когда едим мед, забываем про пчел. Как будто здесь они не причем. Самое забавное это то, что пчелы не женятся. У них одна пчелка-самка на всю казарму - сказал Уста Гариб, жуя хлеб со сладким медом и закрыв глаза от наслаждения. Мне стало немножко неудобно перед отчимом от его неординарных слов.

- Ну и падишах у них - удивился отчим.

-Да, бог с ними, этими как их, пчелами. Я пришел к вам поговорить о Мизхаппаре. Он вместо того, чтобы шляться по свинарникам пусть, станет моим учеником. Я знаю, что он занимается политикой. Это не к чему хорошему не приведет. Ты, Мизхаппар, учись на парикмахера у меня. Это богоугодная профессия. Я не смогу платить тебе зарплату, но и, как говорится, не оставлю тебя голодным. Самое главное - ты овладеешь профессией парикмахера. У кого есть профессия, тот не пропадет - сказал Уста Гариб.

- Спасибо, уста (цирюльник), за заботу - сказал отчим Уста гарибу. Мы сидели, разговаривая с ним больше часа. Когда Уста Гариб собрался уходить, отчим сказал:

- Куда спешите, уста, посидели бы еще немного, пока чай вскипит.

- Нет, спасибо, Нишанбай ака, как-нибудь в другой раз. Клиенты ждут. Ну, как, Мизхаппар, придёт в парикмахерскую? - спросил Уста Гариб.