Повесть о молодых супругах

Вот, дети, какая я стала. Ольгу Ивановну побеспокоила. И зачем? Только для того, чтобы поговорить. И поговорила! Вот что удивительно. Все посмела сказать, до Сережиного прихода. Сережа. Слышите, дети? Сережа уже едет домой. Сидит в трамвае, смотрит в окно и думает: скорей, скорей. А я его жду. И все ушли. Первый вечер наш, полностью. Он обещал освободиться. А что он сказал, то и сделает, – вон он какой у меня, дети. И никого у нас нет.

Звонок.

Сглазила.

Выбегает из комнаты и возвращается с Никанором Никаноровиче. и Леней. Никанору Никаноровичу лет под шестьдесят, но ни в фигуре, ни во всей повадке нет еще признаков старости. Он в отличном пальто, в руках шляпа. Леня стройный, очень мягкий в движениях, с мягким голосом, человек лет тридцати.

Леня. Простите, Маруся.

Никанор Никанорович. Мария Николаевна.

Леня. Простите, что врываемся так внезапно, словно пришли счетчик проверить или телеграмму принесли. Мы, Маруся…

Никанор Никанорович. Мария Николаевна, вам говорят!

Леня. Мы к вам на одну минутку.

Никанор Никанорович. Что не снимает с нас обязанности сказать: здравствуйте, Мария Николаевна.

Маруся. Здравствуйте, Никанор Никанорович. И вы, Леня. Раздевайтесь, посидите! Сережа звонил из управления, что уже выехал.

Леня. Не можем мы раздеться. Мы загубили свое будущее.

Маруся. Как так?

Леня. Никанор Никанорович взял билеты в театр. Придется идти. Весна. Ждешь, что случится что-нибудь неожиданное. Так славно было бы пойти по улице куда глаза глядят, свободно, без цели. А теперь изволь в театре сидеть. А что в театре может случиться неожиданного?

Маруся. А вы убегите!

Никанор Никанорович. От меня не убежишь! Запомните: если у человека имя необычное и такое же отчество – следовательно, он из семьи упрямых людей.

Леня. А у нашего дорогого начальника еще и имя и отчество начинаются с отрицания: Никанор Никанорович. Поди поспорь.

Никанор Никанорович. Сидели на работе – разговаривали как люди. Шли по улице – тоже разговаривали серьезно. А вошли к вам – и подшучиваем друг над другом, как мальчишки. Значит, стесняемся. Или попросту уважаем вас, Мария Николаевна, хоть мы и старшие. Запомните это. Мы вот по какому делу. После того как Сережа уже уехал в управление, нам звонили из Москвы.

Маруся. О Сережином проекте?

Никанор Никанорович. Да. Он…

Леня. То есть проект…

Никанор Никанорович. …прошел сегодня первую инстанцию. Это, в сущности, определяет дело. Завтра – окончательное решение.

Леня. Которое несомненно будет положительным. Вот и все. До свидания, Маруся.

Маруся. А может быть, подождете?

Никанор Никанорович. Не искушайте. Леня, в путь.

Леня. До свидания, Маруся.

Никанор Никанорович. Не провожайте нас, а то я рассержусь. Мы сами захлопнем дверь! До свидания, Мария Николаевна.

Уходят.

Маруся. (куклам). Ушли. Дети, неужели я – Мария Николаевна? Все время называет меня так очень, очень взрослый человек. И не шутя. Вот как я изменилась, дети. И ничего, мне не страшно. Я нарочно позвала Ольгу Ивановну, чтобы на меня, Марию Николаевну, полюбовалась… Нет, страшно! Вот похвастала – и стало мне страшно. Я, дети, боюсь и не боюсь. Мне страшно и не страшно. Мне так спокойно и беспокойно. Бросает меня то в жар, то в холод – вот я какая Мария Николаевна, непоследовательная, сложная. (Берет с окна сумочку, достает карманное зеркальце и разглядывает себя.) Ах ты какая, Мария Николаевна, таинственная! Душа у тебя так изменилась, а нос все тот же. Неправильный. И лицо будто у Маруси. Что же это значит, Мария Николаевна, объясните, если вас не затруднит! Пойми после этого людей! Ну и Мария Николаевна! Вот так явление природы!

Дверь открывается тихонько. На пороге останавливается Сережа Орлов. Ему под тридцать. Внимателен, без признака рассеянности. Прост – без признака наивности. Общее ощущение – строгости. Но, увидев Марусю, словно светлеет. Не смутившись, не удивившись, кладет Маруся зеркальце на стол.

Маруся. Пришел, Сережа?

Сережа. Пришел. Ты одна?

Маруся. Одна.

Сережа. А я было испугался. Слышу – разговор.

Садятся на диван.

Маруся. Я разговаривала сама с собой.

Сережа. О чем?