Повесть о Морфи

Милиция призвана к оружию поголовно, говорят, что президент Линкольн уже двинул федеральные войска на южную столицу Ричмонд».

– Неужели ты не рад, Пол? Ведь это назревало давно и неминуемо должно было случиться! Неужели ты сомневаешься в нашей победе? Ведь мы защищаем правое дело, защищаем свободу!

Пол внимательно посмотрел на красное, потное лицо Мориана, пылавшее мальчишеским азартом. Он ощутил жалость.

– Правое дело? Свобода?.. Скажи, Шарль, а читал ты вот это?

Пол взял в руки газетный лист.

– «Наше правительство впервые в истории основано на той великой истине, что негр не равен белому человеку; что рабство, подчинение высшей расе, является для негра естественным и нормальным состоянием…» [11]Как тебе это нравится?

– Очень нравится! Это просто великолепно! Давно надо было сказать это прямо, не скрываясь за ложью красивых фраз о христианском братстве!

– Дело тут не в братстве. Меня смущает другое, Шарль. Даже рабовладельческие государства древности искали для себя более прочную, более надежную идейную основу. Прости меня, но я плохо верю в прочность государства, основанного господами Дэвисом, Стивенсом и иже с ними.

– Как? Ты не веришь?.. Но ведь ты южанин, Пол! Ты южный джентльмен по крови, по рождению и воспитанию! Не надо пугать меня, Пол, ты шутишь!..

– Нет, Шарль, я не шучу. Я только вижу немного дальше, чем видишь ты. Тебе кажется, что все это очень просто…

– Что с тобой, Пол? Ты… ты плачешь?

– Нет, я не плачу. Но ты прав, я подумал о грустном – о тысячах убитых, об их детях и семьях… Жаль, что господа Дэвис и Стивенс не подумали о них в свое время.

– Они подумали обо всем, Пол, уверяю тебя! Они оба – великие люди, мой отец играл в карты со Стивенсом, он знает, что говорит! Трижды ура президенту Дэвису! И полугода не пройдет, как мы отлупим янки и вернемся с победой! Помни, Пол, что ты южанин и должен этим гордиться!

– Да, я южанин. Я никогда этого не забуду, Шарль, и буду стараться выполнить свой долг. Правда, никто не спросил меня, хочу ли я начинать войну с Севером. Но это все равно, изменить уже ничего нельзя…

Пол отошел к окну и уперся лбом в холодное стекло.

Так вот что имел в виду Аллисон, говоря о великих событиях!

Шарль прав, это назревало много лет, еще покойный отец опасался этой вспышки кровавого безумия. А ведь как просто обстоит все! Южные плантаторы хотят продавать хлопок дорого, а северные фабриканты хотят покупать его дешево… Началась борьба за прибыли, война за дивиденды… А сколько красивых слов вылито в эту кровавую бадью? Северяне кричат о христианской морали, об уничтожении позорного рабства и многом другом. А Юг – о защите исконных прав, о колыбели американской революции и, конечно, тоже о христианской морали. С обеих сторон попы будут петь молебны о победе. А умирать придется простым людям, даже не понимающим толком, за что они умирают…

Отряд людей в серой форме с песнями шел по Роял-стрит.

Вековая ненависть вырвалась наружу, она лилась по улицам, как лава проснувшегося внезапно вулкана.

Оглушительно бил барабан войны.

XIX

Он был с каждым днем все страшнее, этот проклятый барабан. Аболиционистов вешали на фонарных столбах десятками. «Истинных патриотов» Юга охватила паническая шпиономания.

Отряды в серой форме шли бесконечной вереницей. Армией Юга командовал Пьер Борегар, луизианский француз, старый и опытный вояка. Джеральд Аллисон, назначенный военным губернатором Нового Орлеана, формировал полки, бригады и батальоны. Вербовка шла ходко, армия росла как на дрожжах.

Рядовой южанин, такой же нищий и бесправный, как негры, устремился погибать за сохранение рабовладельческого строя. Он поверил в старую ложь – что во всех бедах Юга, как и в нищете самого южанина, повинны проклятые янки. Эти янки идут сюда, чтобы освободить негров и разорить Юг окончательно. Надо задать янки хорошую трепку, чтобы этого не случилось! А тогда цены на хлопок резко повысятся, и жизнь станет прекрасной…

Отряды в серой форме шагали бодро, ими командовали бывалые, бесстрашные люди. Все эти люди принадлежали к вымирающему, обреченному классу феодалов, но сами они не сознавали этого.

Более того, они верили в то, что будущее принадлежит им, что они идут на смерть за правое дело.

Они были офицерами, воевавшими с Мексикой, присоединявшими Техас, хладнокровно истреблявшими индейские племена.

Это были опытные убийцы, воодушевленные патриотическими идеалами. Их было сравнительно немного, но драться и умирать они умели.

А с Севера, через Иллинойс и Канзас, двигалась многочисленная армия таких же увлеченных и обманутых людей в синей форме, которые именовали себя «федералистами».

Эти люди не умели и не любили драться, но их вели самые высокие идеалы эпохи, вышитые на знаменах.

Сталевары Питтсбурга, фермеры Айовы, ремесленники Новой Англии, рыбаки Ньюфаундленда, они шли в бой за уничтожение подлого рабства, за освобождение негров, за подавление мятежа, ослабляющего только еще нарождавшуюся мировую державу.