Повесть о настоящем пацане

– В свете последних событий предлагаю взять папин драндулет – если я не ошибаюсь, этот эротично покореженный лимузин – моего папаши. Я думаю, он не будет против того, если мы, прежде чем сдать его в металлолом, прокатимся немного до ближайшего бара.

– А Марина? – с тоской посмотрел на раскуроченный автомобиль лелик, влюбленность которого как-то резко пошла на убыль после того, как его три раза обозвали дебилом, четыре уродом и пять – идиотом. Если бы Лелик был склонен к обобщениям, он тут же придумал бы универсальную теорию о силе слова в отношениях между полами. Но он был ординарным горожанином, который с девушками разговаривал исключительно о своих последних приключениях в состоянии какого-нибудь транса, а это ему популярности в их кругах не повышало.

Валентин же осмотрел машину и произнес:

– Швах дело. Мы ей уже ничем не можем помочь.

– Может, врача вызовем?

– Не переживай, кто-нибудь вызовет. Пора ноги делать, а то может быть поздно.

Лелик не стал спорить с голосом разума, которому поддакивал голос лучшего друга и с радостью согласился покинуть это место и забыть его, как страшный сон. Друзья, нежно держась за руки, подошли к скособоченному монстру, распределились по сиденьям и, грозно бибикая, протолкались сквозь все сжимавшееся живое кольцо. Таким образом, они были второй очередью участников происшествия, покинувшей это место.

Как только лимузин скрылся из глаз, провожаемый завистливыми вздохами толпы, один из лежащих на земле бандитов пошевелил рукой.

– Смотрите, там пострадавшие!!! – раздался из толпы истошный вопль.

Головы всех собравшихся в едином движении повернулись в ту сторону, которая до сей поры была скрыта от присутствующих черным боком лимузина с одной стороны и розовыми выпуклостями-вогнутостями «тойоты» – с другой. Как только собравшиеся заметили два тела, лежащих на земле бездыханно, они среагировали моментально: с возгласами человеколюбия, народ понесся в направлении потерпевших, надеясь оказаться в первых рядах тех, кто окажет несчастным доврачебную помощь.

Оба экс-наемника только-только начали приходить в себя после профессионально проведенного поединка и не успели среагировать на топот нескольких десятков ног, который неумолимо приближался. Дуболомов, правда, еще успел поднять голову и стать свидетелем зрелища удивительного по своей грандиозности и необычного в своем ракурсе, но сделать он ничего не смог – людская лавина поглотила двух безработных в едином порыве сострадания и альтруизма. Каждого присутствующего посетила мысль: если не я, то кто же? И каждый, ответив всем сердцем на призыв своей совести, старился растолкать бестолковых соседей своими могучими от осознании собственной миссии локтями и протолкаться, в конце концов, к эпицентру, в котором находились страждущие и молящие о помощи люди.

Итогом этого явилась впоследствии срочная госпитализация как жертв автокатастрофы, так, в равной степени, и многих других, павших жертвой собственной доброты и доброты рядом стоящих.

Когда все снова успокоилось и на месте происшествия не осталось практически никого, из «тойоты», которая до сей поры выглядела столь же активной, сколь и груда железа на мусорной свалке, раздался подозрительный шум. Шум все усиливался и вскоре стал похож на шипение сотни растревоженных змей. Когда шипение смолкло, дверца водителя открылась и оттуда вывалилась Марина собственной персоной, чем-то неуловимо похожая на рыбу-камбалу. Сделав пару упражнений из комплекса цигун, Марина постепенно приобрела свой привычный трехмерный облик и выругалась:

– Чума возьми эти подушки безопасности!

Осмотревшись по сторонам, на поняла, что ровным счетом все пропустила и всех упустила, был и положительный момент – нигде поблизости не было видно этих странных придурков с автоматами, равно как и инфантильных идиотов, с которыми, как оказалось, столько хлопот. Не видно так же водителя лимузина, с которого можно было стребовать энную сумму на починку «тойоты».

– Моя ты малышка, – загрустила Марина, осматривая свою машину со всех сторон.

Марина была реалисткой и поэтому быстро сообразила, что ее средство передвижения больше никогда и никого не будет передвигать. Мало того – она и сама-то не сможет передвигаться без посторонней помощи. Впрочем, розовый цвет Марине осточертел уже порядочно и она сама была не прочь обновить свой парк чем-то более мужественным.

– Мы встретились без радости – расстанемся без грусти, – такую эпитафию произнесла Марина над трупом верного коня, а после занялась извлечением из-под обломков самого ценного и для нее дорогого.

В пластиковый пакет выгрузились магнитола, компакты, эспандеры, сигары и запасные носки из бардачка, набор инструментов, аптечка, колонки, бритвенные лезвия, солнечные очки и прочая дребедень, о существовании которой в своей машине Марина даже не догадывалась. Когда дошла очередь до багажника, Марина с любовью вытащила пачку пожелтевших от времени журналов, которые были дороги ей тем, что именно они перевернули всю ее жизнь.