Повесть о потерпевшем кораблекрушение

Обер Грайс выехал в только что освобожденный промышленный район, начинавшийся в полутора сотнях километров за рекой Траида. Город Боиск представлял собой типичный небольшой провинциальный городок, с железнодорожной станцией, шерсточесальной фабрикой, мельницей и элеватором, двумя винодельческими заводиками, заводом паровых машин и котлов, и несколькими текстильными фабриками, разбросанными по окрестным поселкам. Оберу предстояло выяснить, как скоро можно пустить в ход завод паровых машин для выполнения заказов флота на разного рода запасные части к судам, и для производства клепаных корпусов бронеавтомобилей по заказу сухопутных войск.

Но через несколько дней у коменданта города Обер узнал тревожные вести.

«Вторая территориальная дивизия разбита южнее города», — нервно покусывая усы, говорил пожилой, низкорослый и сухонький комендант с погонами капитана. — «Один полк и остатки кавалерийской бригады обороняются восточнее города, а с юга путь открыт. Там только небольшие разрозненные отряды, спешно отходящие на северо-запад. Дорога к городу совсем ничем не прикрыта». — Он с надеждой взглянул на старшего по званию.

Обер действительно оказался в Боиске самым старшим по званию офицером. Хочешь — не хочешь, а придется брать на себя проблемы обороны городка. Полковник Главного Штаба Грайс прекрасно представлял себе, что сам по себе Боиск никакого стратегического значения не имеет. Но через него на север шло государственное шоссе N11, которое уже представляло из себя важную рокадную дорогу, на которую мог опираться на этом участке маневр силами и средствами Центрального фронта. Больше того — примерно в 60 километрах севернее Боиска это шоссе пересекало государственное шоссе N4 (Латраида — Иргисам), а еще в 35 километрах на северо-восток достигало железной дороги Порту-нель-Сараина — Иргисам. А вот на эти пути сообщения ложилась основная нагрузка в снабжении Центрального фронта.

Подкреплений скоро ждать было неоткуда — на следующий день стало известно, что деремцы перерезали единственную железнодорожную ветку, которая шла к Боиску с юго-запада, от Приморской железной дороги. На станции оказался лишь один эшелон с какими-то воинскими грузами. Оказалось — обмундирование, провиант, некоторое количество винтовок и патронов к ним. После подсчета выяснилось — один вагон, восемьдесят ящиков по десять штук в каждом, и в другом вагоне — двести тысяч штук патронов.

Хуже обстояло дело с людской силой. В городе насчитывалось тридцать восемь бойцов гражданской милиции, одиннадцать сотрудников комендатуры, шесть офицеров и четыре сержанта из штаба второй территориальной дивизии, не успевших перебазироваться к месту новой дислокации, человек тридцать железнодорожной охраны и около шести десятков бойцов второй территориальной дивизии, потерявших свои части и отошедших поодиночке и мелкими группами в Боиск.

Объявленная мобилизация резервистов и добровольцев дала еще около двух с половиной сотен более или менее боеспособных мужчин. Но встретить деремские части, шедшие к городу, силами двух неполных пехотных рот без артиллерии — значило не задержать противника, а подвергнуть эти наспех собранные скудные силы быстрому и беспощадному уничтожению. Высланная на юг разведка доложила: передовые отряды деремцев находятся в тридцати километрах к югу от города. Основные силы — километрах в сорока-пятидесяти.

«До наступления темноты можно ожидать подхода к городу только разведотрядов противника», — говорил Обер на заседании импровизированного штаба обороны. — «Но уже на рассвете противник может атаковать город, если решит действовать без промедления. Какие у нас надежды на подкрепления?»

Один из штабных офицеров вскочил и, вытянувшись по стойке «смирно», четко доложил:

«Последнее сообщение мы получили восемь часов назад, когда еще была телеграфная связь с тылом. С северо-востока перебрасываются четыре сводных территориальных полка, артиллерийский дивизион и две кавалерийских бригады. Понятно, не к нам в город, а на весь участок. Но поскольку сюда их невозможно перебросить по железной дороге, а автомобильного транспорта у них очень мало, то в самом лучшем случае они подойдут через четыре-пять дней. С фронта же, понятное дело, сейчас ничего снять невозможно». — Он оправил портупею и сел на место.

«У нас один выход», — объявил Обер, — «задержать воинский эшелон на станции, мобилизовать гражданское население и раздать им все имеющиеся восемьсот винтовок».

«Вы же знаете — мы уже мобилизовали всех, кого могли!» — возразил комендант.

«Не всех», — ответил Обер. — «Вокруг Боиска есть несколько заводов. Там больше четырех тысяч рабочих».

«Каких рабочих?» — закипятился комендант. — «Это же текстильные фабрики! Там, по военному времени, одни бабы!»

«Другого выхода нет», — твердо отпарировал Обер. — «Придется создавать женские добровольческие отряды».

У ворот самого большого завода в предместье шел митинг. К толпе, собравшейся вокруг оратора, постепенно подтягивались работницы еще с двух фабрик, расположенных неподалеку.