Повесть о потерпевшем кораблекрушение

«…Мне совсем не хочется подставлять под пули таких красивых женщин и девушек», — форсируя голос, обращался к толпе женщин Обер Грайс. — «Но положение таково, что в опасности не только Боиск и его окрестности. Сейчас в опасности оказался весь наш фронт. Если противнику удастся прорваться здесь в тыл нашим бойцам, идущим в наступление на восток, то будут потеряны все плоды той кровавой битвы, которую мы вели последние два месяца и которая позволила нам опрокинуть противника и погнать его прочь». — Обер остановился и перевел дух.

«Вы можете спросить: а о чем думает командование? Где наша армия? Где солдаты? Ведь это их дело — воевать, защищать своих матерей, жен, подруг», — продолжал Обер, откашлявшись. Из толпы раздались возгласы:

«Верно!.. Пусть солдатики воюют!.. Генералы напутали, а мы разгребай, так, что ли?»

«Я скажу вам, где солдатики», — ответил Обер Грайс. — «Сейчас бойцы второй территориальной дивизии, разбитые, разгромленные, расчлененные на маленькие группы, почти без боеприпасов, бьются насмерть в полусотне километров к югу от города, пытаясь хоть немного задержать противника и дать нам возможность организовать оборону. С севера уже идут к нам на помощь полки. Но они будут здесь не раньше чем через четверо суток. Решайте — хотите ли вы, чтобы враг снова отбросил нас назад, чтобы война затянулась еще на год, чтобы погибло еще больше наших людей? Хотите? Тогда можете идти по домам. А я возьму винтовку, лопату и пойду с сотней бойцов рыть окопы на окраинах. Авось мы продержимся там хотя бы с полчаса, пока всех не перебьют. Прощайте, не поминайте лихом, коли что не так сказал».

Аита Колейц увидела, как подтянутый щеголеватый мужчина в полковничьей форме спрыгнул с нескольких ящиков, поставленных один на другой, и почти скрылся за головами женщин, окружавших его. Совсем скрыться ему не позволил высокий рост.

«Чего там, девоньки!» — вдруг неожиданно для себя самой выкрикнула Аита. — «Неужто дадим зазря помереть такому видному мужчине? Их и так осталось наперечет!» — Вокруг громко засмеялись.

«Слышь, полковник», — продолжала Аита столь же громким звонким голосом, — «давай, что ли, винтовку. Коли мужики не справляются, придется нам, как всегда, за них отдуваться».

Еще до заката в добровольцы записалось более девятисот человек — в основном женщин и девушек, среди которых потерялись четыре десятка рабочих-мужчин. Обер едва успевал разбить добровольцев на взводы и роты, раздать оружие и патроны, назначить в каждый взвод и отделение командира из числа бойцов, имеющих боевой опыт, или хотя бы умеющих обращаться с оружием. Тех, кому не хватило винтовок, Обер разделил на поисковые партии, придал им мобилизованные подводы, и отправил на места боев — собирать оружие.

«Главное», — напутствовал он их, — «найдите исправные пушки, минометы, пулеметы. Запомните — лучше найти одну пушку с сотней снарядов, чем сотню пушек без снарядов. Времени у вас в обрез — на рассвете деремцы уже могут быть здесь».

На рассвете деремцы уже вышли к окраинам города. Встреченные нестройным, но частым ружейным огнем, они, не ожидавшие здесь отпора, откатились. Пока это были лишь передовые кавалерийские отряды без артиллерии и они не рискнули атаковать снова без поддержки основных сил.

К полудню южные окраины города были опоясаны линией траншей. Четыре миномета, две полевых пушки со снятыми прицелами, три полуисправных пулемета (у всех были пробиты кожухи водяного охлаждения) составили небогатый арсенал тяжелого оружия. С боеприпасами было и вовсе паршиво. На каждое орудие и миномет приходилось примерно по полтора десятка снарядов и мин, на пулеметы — по три сотни патронов. Слава богу, в сводном батальоне нашлось несколько артиллеристов.

Лишь после обеда над окраинами Боиска повисли белые дымки шрапнелей и деремцы снова атаковали. Обер приказал весь артиллерийский огонь вести только по пехоте. Через час артиллерийские боеприпасы были полностью израсходованы. Деремская артиллерия, напротив, вела огонь в первую очередь по артиллерийским позициям защитников городка. Вскоре обе пушки и три миномета из четырех были выведены из строя. Впрочем, и к уцелевшему миномету уже не имелось к тому времени боеприпасов. Теперь на стороне деремской артиллерии было абсолютное превосходство.

Обер сам лежал за пулеметом с замотанным промасленными тряпками пробитым кожухом, встречая атаки кавалерии. Еще задолго до вечера замолчали и пулеметы. Сводный батальон был сбит с позиций и отошел к центру города, под прикрытие крепких каменных зданий. На этом закончился первый день боя.

Следующий день превратился в кошмар. Деремцы, осмелев, били по каменным домам из орудий прямой наводкой, разрушая их одно за другим. Винтовочных патронов пока хватало, но что можно поделать с винтовками против пушек! Вскоре после полудня защитники Боиска были выбиты в северные предместья. Потери угрожающе росли. Батальон еще существовал, хотя и сжался в размерах с четырех до двух с половиной стрелковых рот.