Повесть о потерпевшем кораблекрушение

Всю зиму на Воомси, омываемом теплым течением, спускающимся сюда от экватора, зеленела листва субтропических растений. С приходом весны буйно пошла в рост трава, распустились яркие цветы, источавшие сильный, временами даже удушливый аромат, запорхали пестрые бабочки. Обер провел на острове уже более трех месяцев. Полного уединения, как он хотел, не получилось. По правде сказать, общество девятнадцати бойцов женского пола не особенно тяготило его. Он занимался с молодыми женщинами боевой подготовкой, а заодно преподавал им уроки охранного дела, стараясь дать им в руки хоть какую-то профессию, позволяющую устроиться в мирной жизни. Текстильная промышленность переживала упадок — не стоило и надеяться найти в ней рабочие места по прежним специальностям.

«Кто возьмет нас охранниками?» — возражала ему Аита Колейц, на которой уже красовались погончики мичмана береговой стражи. Стоя у фальшборта сторожевика, покачивающегося на пологой океанской волне, она смотрела мимо Обера на удаляющиеся берега острова Фаамси. — «Сейчас полно демобилизованных мужиков с боевым опытом, офицеров, не нам чета. Думаешь, мы не пытались?».

«Возьмут», — убеждал Обер. — «Конечно, если наниматься склады охранять, то тут вам с мужиками не тягаться. Но солидные фирмы не откажутся заполучить женщину-охранницу, которая умеет красиво одеваться, пудрить носик, строить глазки, как обычная секретарша, — и готова в любое мгновение внезапно выхватить незаметно спрятанный пистолет и расстрелять обойму со скоростью пулемета, уложив каждую пулю точно в цель».

«Что зря говорить», — махнула рукой Аита, — «изобразил ты красиво, но мы же не такие».

«Научитесь», — твердо сказал подтянутый седоватый полковник. — «Вы что думаете, тут для вас будет курорт? Я вас буду гонять и в хвост, и в гриву. Так что научитесь — и вечерние платья носить, и глазки строить, и здоровенных мужиков обезоруживать, не запутавшись в шлейфе».

Обер твердо держал данное обещание. Вот и сегодня утром, по заведенному им порядку, все двенадцать женщин и девушек, свободных от патрульной службы и караула, занимались физической подготовкой. Шлепая босыми ногами по камням, они сбегали по скалистому откосу к полосе прибоя. Развязывая на ходу обернутые вокруг пояса полотенца, сбрасывая майки и шорты, они вслед за Обером кидались в еще довольно прохладные пенистые волны. Они уже давно не стеснялись купаться нагишом в присутствии такого же голого полковника. Иногда Обер вдруг приказывал им облачиться в модные купальники, украшенные кружевами и пышными оборками (привезенные по его заказу одним из еженедельных рейсов на Воомси старого буксирного парохода, переоборудованного в сторожевик), и преподавал им урок, как следует дамам вести себя на пляже.

Растеревшись полотенцами и натянув на себя одежду, женщины и девушки также резво заспешили в гору вслед за неутомимым полковником. После завтрака две патрульные тройки пошли сменять своих подруг, а одна из девушек заступила на пост у радиостанции. Вернувшиеся с патрулирования отправились отдыхать, а свободная пятерка приступила к занятиям. Сегодня Обер объяснял им основы финансового законодательства.

Аита Колейц вместе с двумя своими боевыми подругами, облаченными в одинаковые шорты защитного цвета, такие же безрукавки с темно-синими погончиками береговой стражи, и грубые башмаки, размеренным шагом двигалась по едва заметной тропинке в лесу, вдоль высокого берега. На боку у нее висел револьвер в брезентовой кобуре, — как-никак она теперь была мичманом, о чем свидетельствовал широкий золотистый уголок на погончиках, — а две другие молодые женщины придерживали ремни карабинов, перекинутых через плечо.

Дорога поднималась все выше и выше в гору. Деревья постепенно сменялись кустарником, а мягкая лесная почва под ногами все чаще перемежалась голыми скальными плитами. Здесь остров круто повышался, образуя обрывающуюся в море скалу, что была лишь немногим ниже той, на которой возвышался маяк в противоположной стороне острова. Аита вышла почти к самой кромке обрыва и вдруг перед ее глазами в туманной дымке, висевшей над морем, возникли две мачты и две скошенные дымовые трубы с едва заметным серым дымком над ними.

«Ложись!» — громко зашипела она, и сама бросилась на камни, отводя левой рукой в сторону футляр с биноклем, болтавшийся у нее под грудью на ремешке, перекинутом через шею. Она осторожно подползла к Самому краю скалы, стараясь не высовываться из-за камней, достала бинокль и навела его на корабль. Длинный узкий корпус с изящными быстрыми обводами, отчетливо видимые, несмотря на туман, орудийные башни на носу и на корме. Ни на мачтах, ни над кормой не было видно никаких флагов. От корабля вправо вдоль берега уходила шлюпка, подгоняемая дружными ударами нескольких пар весел. Переведя бинокль дальше вправо, туда, где берег понижался и скалы постепенно переходили в цепочку невысоких песчаных дюн, Аита увидела еще одну шлюпку, уже приближавшуюся к кромке прибоя.

Раздумывать не приходилось — на остров пришли чужие. И не просто чужие — враги.