Повесть о потерпевшем кораблекрушение

Обера поразило то, что ни один из присутствующих, за исключением уже знакомого ему заместителя начальника оперативного отдела Генерального штаба полковника Туорна Бэйза, не осмелился открыто возражать этим глупостям.

«Поймите», — почему-то шепотом втолковывал Оберу на улице, когда они шли вместе к зданию Министерства обороны, инженер-бригадир Молейку Рассими, — «гражданин Трагган Суотик доверяет этим генералам. Они вместе воевали еще в первую Деремскую войну. Да и кто осмелится возражать, если тебя могут обвинить в техническом авантюризме, от чего недалеко и до подрыва обороноспособности страны…»

«Неужели все настолько запуганы?» — удивился Обер.

«А вы разве не знаете?» — еще более тихим шепотом спросил Рассими. — «Несколько офицеров арестованы как раз по обвинению в подрыве обороноспособности и в разглашении военных секретов. Я бы и вам советовал быть поосторожнее — ведь среди них есть те, кто тесно сотрудничал с вашими советниками».

До Обера уже доходили слухи, что Трагган Суотик не брезговал арестами своих политических противников по надуманным обвинениям. Но арестовывать военных специалистов только за то, что у них иная точка зрения по военно-техническим вопросам? Это уже выходило даже за рамки беспринципной войны за власть и попахивало чем-то вроде паранойи.

Вскоре Обер получил новые свидетельства неблагополучия в политическом руководстве Левира.

36 митаэля осени 1502 года была созвана внеочередная конференция Социально-трудового союза, на которой горячо дебатировался вопрос об аресте нескольких видных активистов. Ряд делегатов конференции открыто обвинял Траггана Суотика в злоупотреблении властью и в фальсификации судебных дел.

Ответом Траггана Суотика стал арест наиболее активных оппозиционеров. Было объявлено о раскрытии военного заговора, и вместе с тремя десятками офицеров были арестованы и многие активисты Социально-трудового союза по обвинению в связях с заговорщиками. Множество государственных служащих было смещено со своих постов. Массовые увольнения затронули и армию. Указом Траггана Суотика в Левире было введено чрезвычайное положение.

Вскоре после этого последовал внешнеполитический демарш со стороны Дерема. Правительство Деремской Империи обвиняло Левир в агрессивных военных приготовлениях и требовало отвести войска от демаркационной линии на 60 километров (что означало оставить незанятыми некоторые горные перевалы), прекратить вмешательство в дела Хливичских и Нолийских территорий и поддержку вооруженных антиправительственных банд, а также провести плебисцит на присоединенной к Левиру территории бывшей Хливичской республики, поскольку существует очевидное стремление жителей этой территории воссоединиться со своими собратьями-хливичанами, находящимися под протекторатом Дерема.

Обер чувствовал нарастающее напряжение. Будет ли принят ультиматум? Резкий звук телефонного звонка прервал его размышления. Секретарша, вскочившая из-за своего маленького столика и поднявшая телефонную трубку, встревоженным шепотом произнесла, прикрывая микрофон трубки рукой:

«Вам звонит Начальник Генерального штаба, высший генерал Фастору!»

«Сейчас подойду, Талимай».

Обер встал из глубокого кресла, в котором сидел, и подошел к письменному столу.

«Бригадный генерал Обер Грайс? Мне стало известно, что Кабинет Министров и сам Первый Протектор склоняются к принятию ультиматума, чтобы избежать войны в условиях неготовности армии к сопротивлению. Полагаю, в этих условиях вам и вашей группе советников следует подготовиться к отъезду в ближайшие дни и самому обратиться с просьбой о вашем отзыве. Это позволит вам избежать многих неприятностей. Прощайте».

Сведения о позиции Первого Протектора стали известны не только Оберу. Спешно собранный незадолго до нового, 1503 года, чрезвычайный Съезд Социально-трудового союза (хотя очередной закончился меньше двух месяцев назад), несмотря на то, что многие делегаты были запуганы недавними арестами, значительным большинством высказался против принятия ультиматума и обязал Первого Протектора проводить линию съезда. В свою очередь, Трогган Суотик заявил, что съезд был собран с нарушением Устава союза и отказался признавать его решения.

На следующий день, 14 митаэля зимы, в столице начались массовые демонстрации протеста против Деремского ультиматума. Над толпой были развернуты патриотические лозунги. Но не только. «Троггана Суотика — в отставку!», «Долой кабинет национальной измены!» — было написано на некоторых транспарантах. Полиция блокировала демонстрантам доступ к кварталу правительственных зданий, но вела себя довольно сдержанно.

Демонстрации шли уже третий день с неослабевающим накалом, когда молодой майор из управления военного снабжения подошел к Оберу в коридоре Министерства Обороны и, понизив голос, произнес: