Повесть о потерпевшем кораблекрушение

«К сожалению, помочь я вам мало чем смогу. Идея очень заманчивая. Поэтому мой вам совет — идите к моторостроителям. Увлеките их своей идеей. Пусть на уши станут, а дадут двигатель, который при тех же габаритах и весе будет процентов на двадцать, а то и на тридцать помощнее. Идите к оружейникам. Пусть они сделают для самолета новый, облегченный крупнокалиберный пулемет, а лучше — автоматическую пушку. И вот еще. Сведите вместе мотористов и оружейников. Пусть встроят пулемет или пушку прямо в двигатель — это экономия места, улучшение аэродинамических свойств, увеличение точности огня. Ну, скажем, сделают мотор с V-образным расположением цилиндров, а между ними впихнут пушку. Вот вам программа на перспективу». — Он сделал паузу и покачал головой. — «Жаль, если эта красивая идея пропадет».

Обер помолчал еще немного, затем добавил:

«Кое-что можно попробовать придумать прямо сейчас. Я вижу только один выход — откажитесь от сплошного броневого кокона. Оставьте броню только там, где она критически важна — для защиты летчика и двигателя. Не пытайтесь защитить все. Попробуйте выяснить, какие именно места самолета наиболее уязвимы и чаще всего поражаются огнем противника, и прикройте броней только их. Поговорите с мотористами — может быть, есть возможность форсировать серийный мотор. Если на этом удастся скинуть нужные килограммы, и немного прибавить мощности, то даже в таком усеченном виде ваш проект может оказаться полезным для ВВС».

Круговорот дел не отпускал Обера Грайса ни на минуту. Надо было решать проблемы выпуска нового пулемета с воздушным охлаждением ствола в количествах, достаточных для полной замены старого, громоздкого, тяжелого и неудобного пулемета с водяным охлаждением. Надо было изыскивать возможности увеличения производства патронов, в предвидении насыщения войск автоматическим стрелковым оружием. Надо было решать вопросы с производством реактивных артиллерийских систем. По этому поводу состоялось совещание в министерстве обороны с участием самого министра.

Обер Грайс был там не самым главным докладчиком. Но он произнес весьма горячую речь в защиту реактивной артиллерии.

«…А эти возражения насчет большого рассеивания реактивных снарядов я нахожу просто смехотворными. Сила реактивной артиллерии не в соперничестве с нарезной артиллерией в точности попадания. Ведь ее объект — не точечные или малоразмерные цели. Ее объект — скопления открыто расположенной боевой техники и живой силы противника. И поражение их достигается за счет стрельбы по площадям при обеспечении огромного суммарного веса залпа одной установки.

Здесь нам предлагали установку с двенадцатью направляющими для реактивных снарядов калибра 83 миллиметра, расположенными в два ряда. Этого мало. Не буду раскрывать свои источники, но смею вас уверить — на практике испытано, что для достижения нужного поражающего действия залпа необходимо довести число направляющих на одной установке до 24, расположив по восемь направляющих в три ряда. Желательно также иметь установки с 48 направляющими. Только тогда суммарный вес залпа будет достаточно велик, чтобы сметать все на площади поражения, вне зависимости от индивидуального рассеивания реактивных снарядов».

Конструкторы реактивной артиллерии приободрились, увидев поддержку со стороны столь авторитетного специалиста. Но Обер еще не закончил.

«Я хотел бы спросить — как обстоит у нас дело с противотанковой артиллерией?»

Заместитель начальника артиллерийского управления поднял голову и пробурчал:

«Честно говоря, неважно. Новых эффективных систем противотанковой артиллерии катастрофически не хватает. Мы только начали налаживать их выпуск. Но даже если все пойдет гладко, мощности наших заводов ограничены…». — Не договорив, он умолк.

«Ясно», — кивнул Обер. — «Между тем есть возможность увеличить парк противотанковых систем в войсках за счет сравнительно простых в изготовлении образцов. Я имею в виду реактивные системы».

«Если по поводу залповой стрельбы реактивными снарядами я готов с вами согласиться», — не выдержал один из артиллеристов, — «то уж тут-то рассеивание нас подведет. Нельзя добиться поражения такой цели, как танк, при подобном рассеивании».

«При каком рассеивании?» — задал вопрос Обер. — «Табличные данные о рассеивании, которые приводились здесь, касаются стрельбы на дистанции 5 километров. А я веду речь о стрельбе на дистанции несколько сотен метров». — И он стал пояснять, подойдя к доске и принявшись рисовать мелом простой чертеж. — «Это будет оружие ближнего боя для пехоты. Берем реактивный снаряд небольшого калибра с надкалиберной головной частью. Снаряд запускаем со станка, состоящего из трубчатой направляющей, простейшего ударно-спускового механизма пистолетного типа и сошек. Максимальную дальность действительного огня достаточно установить в 600–800 метров. Для усиления бронепробиваемости головную часть делаем с достаточно приличным весом взрывчатки и с зарядом кумулятивного типа. Вот и все. Думаю, что производство этой штуки будет намного проще, чем, скажем, производство пулемета!»