Повесть о прекрасной Отикубо. Записки у изголовья. Записки из кельи. Записки из беседки над прудом (сборник)

Новый зять понравился Госпоже из северных покоев. Она нашла, что у него внушительный и благородный вид.

«Сразу видно настоящего аристократа!» – думала Китаноката, принимаясь помогать своей дочери.

В доме не стихала суета. Все время приходили наниматься новые служанки. Глядя на счастье своей сестры, чувствительный Сабуро со слезами благодарности думал о том, как много сделали для его близких Митиёри с женой.

Он поторопился известить своего старшего брата Кагэдзуми, который находился на службе в провинции Харима:

«Господин Левый министр выдал замуж сестру нашу Синокими. Двадцать восьмого числа этого месяца она должна отплыть на корабле в страну Цукуси вместе со своим супругом, наместником Дадзайфу. Прошу тебя устроить им почетную встречу, когда они будут плыть мимо берегов Харима».

Добрый и отзывчивый от природы Кагэдзуми очень обрадовался, узнав о счастливой перемене в судьбе своей сестры. Он поставил всех своих подчиненных на ноги, стараясь устроить наместнику наилучший прием.

Между тем дорожные сборы были в полном разгаре. Служанки из Сандзёдоно попросили разрешения вернуться обратно, но Отикубо послала им строгий приказ:

– Оставайтесь в доме наместника до его отъезда. Если кто-нибудь из вас захочет, может даже ехать с ними в Цукуси. В этом доме прислужниц не слишком обременяли обязанностями, но новые господа, по их мнению не шли ни в какое сравнение с господами Сандзёдоно. «Уж если бы мы с самого начала служили наместнику, – думали они, – пришлось бы, пожалуй, последовать за ними из чувства долга но оставить своих любимых господ, оставить Сандзёдоно, где нам живется, как в раю, чтобы поехать в дальний край с незнакомыми людьми, – просто безумие!» Все отказались наотрез, даже служанки, которых держали для черной работы.

Согласилась поехать только прислуга наместника, числом более тридцати человек.

Пока в доме шли такие приготовления и все ближе надвигался день отъезда, сестры Синокими собрались у нее и стали вспоминать старые дни.

Одна из них сказала, глядя на разряженных в новые платья прислужниц:

– Пожалуй, после супруги Левого министра, Синокими самая счастливая из нас.

Но другая заметила;

– А кому обязана Синокими своим замужеством? На нее упал только отблеск счастья госпожи из дворца Сандзёдоно.

Синокими отправилась проститься с Отикубо. Выезд Синокими состоял всего из трех экипажей, потому что она хотела избежать лишней сумятицы.

Отикубо сердечно приняла ее, но не буду долго распространяться об их беседе. Скажу только, что каждой из женщин, сопровождавших Синокими, были пожалованы богатые подарки: двадцать вееров отличной работы, перламутровые гребни, белила для лица в лакированных шкатулках. Посылая их Отикубо велела передать от своего имени:

– Это вам на память обо мне.

Прислужницы ее с большой радостью вручили эти подарки гостьям.

Женщины из свиты Синокими приняли подарки, рассыпаясь в уверениях своей преданности. Вернувшись домой, они стали шептаться между собой:

– Мы-то думали, что нет богаче нашего дома. Но он не может идти ни в какое сравнение с Сандзёдоно! Вот бы попасть туда на службу!

На другое утро пришло письмо от Отикубо: «Мне так много хотелось сказать тебе вчера, ведь мы теперь долго не увидимся… Никогда еще ночь не казалась мне столь короткой. Ах, жизнь человеческая неверна, – кто знает, встретимся ли мы вновь?

Как белое облако

Уплывает к далекой вершине,

Ты покинешь родину,

И в предчувствии долгой разлуки

Я невольно роняю слезы…

Посылаю тебе несколько вещиц, полезных в дороге». Отикубо прислала два доверху набитых дорожных ящика. В одном были платья и хакама для подарков прислуге. В другом – три полных наряда для самой Синокими.

На крышке этого ящика лежал большой, размером с него самого, шелковый мешок, в котором находилось сто вееров для приношения богам – хранителям путников. Два маленьких ящика предназначались для дочери Синокими. В одном были наряды, а в другом маленький золотой ларчик с белилами, вложенный в шкатулку побольше, красивый ларчик для гребней и еще много других чудесных вещей.

Отикубо написала девочке:

«Если я и теперь уже грущу в ожидании скорой разлуки с тобой, то, как говорится в одной песне:

Что ж будет со мною потом,

Когда к далеким вершинам гор

Белое облачко улетит?

Я все время думаю о тебе.

Грустно тебе уезжать,

Но ты не вольна остаться…

Близок разлуки час.

Ах, сердце мое готово

Вдаль лететь за тобой».

Увидев подарки, наместник воскликнул:

– Ого, как их много! Можно бы и не присылать столько, – и щедрой рукой наградил посланцев Отикубо.

Синокими написала в ответ:

«Прихоти ветра покорно,

Вдаль от родной стороны

Белое облачко мчится…

Ах, кто скажет куда?

Оно и само не знает.