Повесть о приключениях бископа

Так неожиданно быстро группа завершила свою работу. Дело шло к вечеру и возвращаться в город смысла большого не было. Решили завершить трудовой день рабочим ужином, но сначала предусмотрительно послали гонца в монастырь и подписали по просьбе вартового обязательство о неразглашении.

По возвращении в Киев бископ уклонился от сомнительного удовольствия докладывать итоги мозгового штурма, справедливо полагая, что к дальнейшему церковь отношения иметь не должна. Благостному он при случае лишь коротко сказал, что общий сценарий придуман. Детали – удел профессионалов.

А тем временем предвыборная кампания развивалась по своим законам. Оппозиционные политики критиковали власть. Выборы с заранее предсказуемым результатом, по их мнению, ущемляли основополагающие демократические права и свободы граждан и практического значения не имели. Власть в ответ довольно невнятно рапортовала о своих достижениях – не слишком очевидных, рисовала планы будущих грандиозных свершений и обещала скорое наступление эры всеобщего благоденствия. Картинка выглядела настолько привлекательно, что оспаривать ее органически не хотелось. Непонятно было, правда, почему это благоденствие не наступило до сих пор, если путь к нему был настолько очевиден. Но способностями к трезвому и глубокому анализу, как водится, обладал мало кто из публики.

Бомба взорвалась за две недели до дня голосования. Собственно, это была не бомба, а выстрел в Варшаве. Выстрел из практически раритетной винтовки Мосина с чердака одного из домов на Старом Мясте, которым был убит входивший в кафе напротив сатирик-эмигрант Рихтер.

Пан Рихтер родился и вырос в Одессе в польско-еврейской семье. Даже в этом очень интернациональном городе национальность здорово осложнила его юные годы. Среднее мореходное училище и несколько лет работы на судах каботажного плавания обогатили его жизненный опыт и укрепили стойкое желание найти какую-нибудь более спокойную профессию. В результате родился первый сборник его юмористических рассказов "Город у моря". Позднее Рихтера часто сравнивали с его земляками 30-х годов, которые принесли в эстетствующую литературу начала века здоровый народный юмор.

Вслед за первой книгой пришли вторая, третья… Рихтер приобретал все большую известность, много печатался в центральных киевских газетах. Его ироничный и немного грустный юмор ценили. Проблемы начались после появления "польского цикла" – сборника рассказов о трудной судьбе поляков в НКР. Эту тему трогать явно не стоило. Если в поволжских губерниях, Москве, Черноземье, восточно-украинских землях польский вопрос был мало кому интересен, то на западе страны тема была больной. Каждая из трех войн с Варшавой оставила рубцы в виде вырезанных сел. И украинских, и польских. Часто по соседству.

Критику в свой адрес Рихтер воспринял болезненно, стиль и направленность его работ изменились. Теперь он с жестким сарказмом обличал власть, порядки и общество, мало стесняясь в выражениях. Ну а талант – он всегда талант. Даже его ярые оппоненты признавали, что жечь словом и подбирать объекты для своих нападок он умелет.

Конец был закономерен. После пары эксцессов с наиболее обиженными лицами Рихтер эмигрировал в Польшу. Там он продолжил свои литературные экзерсисы. Много печатался, но, оторвавшись от реальной жизни страны, отчасти ушел в философию о причинах неустроенности жизни в России и маргинальную политическую деятельность.

В Киеве про него иногда вспоминали, изредка в оппозиционной прессе появлялись его новые статьи, но в современной политической жизни он совершенно не котировался. Такова, впрочем, судьба всех эмигрантов.

И вот теперь он убит в результате очевидного покушения.

Кто и за что? Эти два вопроса в разной форме в Польше склоняли все комментаторы убийства. Варианты ответов касались только деталей. Главное же было очевидно всем: Рихтера убили русские в качестве мести за его публикации. Откровенно говоря, мотивчик был так себе, дохленький. Но других просто не было: с криминалом дел не имел, чужих жен не уводил, в рассказиках своих иной раз рисовал узнаваемые образы, но не настолько оскорбительно, чтобы убивать за это. Ошибка исполнителя тоже исключалась, поскольку бакенбарды пана Рихтера в сочетании с обширной лысиной делали его фигурой очень запоминающейся.

Политически же это был тот самый случай, когда оставлять откровенный "висяк" властям было просто невозможно. И уж если не было кандидатов на скамью подсудимых, то указать на заказчиков было просто необходимо.