Повесть о приключениях бископа

Собственно, с туризма и началась экономическая интеграция, обилие западноевропейских валют – одних марок было до десяти разновидностей – привело к тому, что европейские банкиры выступили с инициативой введения унифицированного средства платежа, своего рода единой европейской валюты, но с ограниченной сферой применения. По своим функциям новая валюта должна была заменить дорожные чеки – быть компактнее, удобнее в употреблении и даже иметь монеты небольшого достоинства. Труднее всего было с названием. Ни одно из национальных не подходило по определению. Новое потому и изобретали, чтобы не отдавать предпочтение ни одной из стран. И тогда кому-то пришло в голову нейтральное название – еуро. Так и порешили. Курс по отношению к национальным валютам посчитали именно исходя из интересов путешественников. Все же людям удобно платить в магазине, ресторане и билетной кассе в масштабе от 10 до 100. Все эти шутки с сотнями тысяч эскудо и миллионами лир для большинства европейцев вещь абсолютно непривычная. В пивной как-то удобнее расплачиваться парой монет, а не банкнотой с кучей нулей. По определенной квоте выпуск еуро был возложен на национальные банки. Общее условие: на монетах на аверсе – профиль европейского континента, а реверс – на усмотрение нацбанка. Так что и сувенир от посещения дальних и не очень стран получился. Купюры оформлялись примерно по тому же принципу, только картинок побольше помещалось.

Сначала новая валюта и особенно ее монеты были в диковинку, масса монет пропала из обращения превратившись в сувениры, которыми путешественники вернувшись домой одаривали своих друзей и родственников, но постепенно дело наладилось. Напомним, в мире Новой Киевской Руси все вообще происходило намного медленнее и степенней, чем в нашем сумасшедшем мире.

Особенно понравились и пригодились еуро в германских государствах. Конечно, личные накопления по-прежнему делались в марках, большинство бюргеров только ими и пользовались. Но вот сезонные рабочие, приезжавшие, например, в Восточную Пруссию на уборку урожая, или квалифицированные промышленные рабочие, которые достаточно легко меняли заводы Рура на верфи Гамбурга или даже на чешские предприятия, все удобства еуро оценили сразу. Более того, со многими из них и трудовые контракты часто сразу заключались по схеме часть в еуро и часть в местной валюте.

Лет десять к еуро привыкали, а потом вдруг оказалось, что и торговля между странами все больше переходит на новую валюту. Но и в этих условиях никому пока даже и в голову не приходило, что со временем еуро придет на смену маркам всех видов, франкам, кронам и лирам.

Так что одну важную составляющую торговый союз имел изначально, ну а интерес в зоне свободной торговли был налицо. Собственно, она де-факто начала создаваться заранее. Интересы экономики требовали оптимизировать производство именно конечного продукта, поэтому в тех случаях, когда его компоненты или отдельные виды сырья производились в отдельных германских государствах, договоренности об обнулении таможенных пошлин достигались довольно быстро. Интересно, что обычно дотошные в мелочах немцы в таких случаях были готовы идти на односторонние уступки, прекрасно понимая, что завтра ситуация может измениться на зеркальную. Общий баланс был к взаимной выгоде, и это понимали все.

Так что вопросы регулирования торговых отношений с соседями отошли в компетенцию "Новой Ганзы". Соседи почувствовали разницу практически сразу.

Для основных постимперских государств (Балтийская конфедерация, НКР, УралСиб) эта тема была особенно важна, хотя и в силу разных обстоятельств.

Балтийская конфедерация (около 20 млн населения, русских 1/3) была крупнейшим импортером германской промышленной продукции, поставщиком ряда сырьевых товаров и основным транзитером всего экспорта УралСиба и значительной – НКР – в Западную Европу. Весьма существенным фактором была и весомая доля в составе населения балтийских немцев, их ключевые позиции в экономике и управлении юго-балтийских областей. Нынешним Канцлером (главой исполнительной власти) конфедерации был именно остзейский немец, пользовавшийся колоссальным авторитетом в своей стране и у соседей. Спокойный, основательный и настойчивый он умел добиться своего, а собственные интересы не отделял от нужд края, где его семья жила уже более пяти веков. Так что он довольно смело пошел на разговор о торговых отношениях с ганзейцами, понимая, что никому даже в голову не придет упрекнуть его в национальных предпочтениях. Не тот случай. А поговорить было о чем. Если Польша как возможный участник новых ганзейцев вообще не интересовала, то Балтийская конфедерация выглядела довольно привлекательно. При сравнительно небольшой численности населения кое-какие природные ресурсы все же присутствовали, а транзитное положение и выход в северные моря через Николаев-на-Мурмане дорогого стоили.