Повесть о Роскошной и Манящей Равнине

– Друг, воздержись от лишних слов, ибо через несколько часов сделаешься более сведущим в здешних порядках, чем сам бог любви.

Не встречая никаких приключений, они со всем усердием поспешали по дороге и на второй день, оставив пустошь, явились к первому дому. Там их приветствовали и уложили спать. Но наутро, когда спутники встали, Холблит обратился к ищущим и сказал:

– Теперь обстоятельства весьма переменились со дня нашей первой встречи, ибо тогда, как мне казалось, я владел всем, чего желал, а ваше единственное желание было весьма далеким от осуществления. Ныне же ваша алчба перешла ко мне. Как тогда вы не могли провести даже одной ночи под кровом Дома Ворона, столь снедало вас ваше желание, так теперь обстоит и со мною. Настолько одолевает меня это стремление, что я не могу оставаться с вами. Да будет с нами, как у голодного с сытыми. Посему я благословляю вас и отправляюсь своим путем.

Те разразились потоком добрых слов, и прежде бывший Королем молвил:

– Останься с нами, и мы позаботимся, чтобы тебе было предоставлено все, чего только может восхотеть муж.

А былой военачальник добавил:

– Вот видишь, это моя рука, которая прежде была могучей; знай, что она всегда поможет совершению самого сокровенного твоего желания. Останься с нами.

Наконец молвил и младший:

– Останься с нами, Сын Ворона! Пусть сердце твое прилепится к красивой женщине, самой прекрасной из красавиц, и я приведу ее к тебе, даже если сам буду пламенеть желанием.

Но, улыбнувшись им всем, Холблит качнул головой и рек:

– Всячески приветствую вас! Но мое дело еще не окончено.

И с этими словами он отбыл.

Холблит обогнул опушку, он не стал даже приближаться к ней, а отправился прямо на берег моря, чуть к югу от того места, где высадился на сушу. К самому побережью подступала роскошная дубрава, и была она миль четырех – и в длину и поперек. Тут Холблит остановился, а через денек-другой добыл себе плотничий инструмент в доме, что стоял на краю дубравы в трех милях от берега. Он взялся за работу и соорудил себе крохотный домик – на прогалине между дубов у чистого ручья, ибо умел весьма ловко обрабатывать дерево. Потом он изготовил себе лук и стрелы, и вволю стрелял птиц и оленей себе в пищу. А люди из дома и ближних окрестностей приходили к нему, приносили хлеб, вино, пряности и все прочее, в чем он нуждался. Дни шли, и люди привыкли к нему и полюбили, словно редкий образ, который привезли в эту землю для поклонения. Теперь его звали уже не Копейщиком, но Древолюбом. Сам же он терпеливо дожидался того, что способно принести течение дней.

Глава XIX. Холблит делает себе челн

Прожив некоторое время под собственным кровом, на исходе двенадцатого месяца его появления на Равнине Блаженных, Холблит однажды отправился в лес и, о многом задумавшись, но не останавливаясь мыслью на том или другом, застыл перед весьма огромным дубом, разглядывая его прямой длинный ствол. Тут в голову ему пришли слова старой песни, написанные на резном свитке, что украшал стены над изголовьем его крытого ложа в Доме Ворона. Вот что говорили они:

Я – дуб старинный и от века
От рук страдаю человека.
Топор вонзит он в мою грудь,
А труп столкнет на водный путь.

Недолго поглядев на его листву, Холблит повернул к своему дому, но весь тот день – работал он или отдыхал – фраза эта звучала в его голове, и он все повторял ее – громко или едва слышно, – пока день не закончился, и не настало время для сна.

Он уснул, и ему привиделось, что возле его ложа стоит невозможно красивая женщина, и сперва показалось Холблиту, что он узнал черты Полоняночки. Но лицо ее и сложение и одежды вдруг изменились, и… о! это была красавица, Дочь Короля, по-прежнему терзавшаяся из-за любви к нему. Тут даже во сне стыд овладел Холблитом, и, пробужденный этим позором, он немного полежал, прислушиваясь к стуку ветвей, которые перебирал ветер, и крикам совы, устроившейся в дупле неподалеку от его собственного жилища. Скоро сон вновь овладел Холблитом, и опять возникла перед ним Дочь Короля, и опять он глядел на нее – со столь горячей жалостью и стыдом в сердце, что вновь проснулся и опять лежал прислушиваясь к ночным звукам. Потом он уснул в третий раз, и тот же образ вновь явился ему. Поглядев, Холблит увидел, что Королевна держит в руке своей переплетенную в золото и самоцветы книжку, которую он уже видел прежде в саду, и лицо ее более не искажено скорбью, но стало безмятежным, ясным и невозможно прекрасным.

Потом она открыла свою книгу перед Холблитом и принялась листать, так что он ясно видел картинки; и вот, были там нарисованы леса и замки и горящие горы, и стена вокруг Мира, и Короли на престолах, и прекрасные жены и воители – красивые-прекрасивые, – как было тогда в саду, когда он прятался среди ветвей лавра.