Повесть о Сашке

— Я предлагаю нам выпить за отца народов, за здоровье нашего дорого товарища Сталина.

— Сталина?

— Или вы не хотите здоровья и долгих лет нашему дорогому вождю?

Комиссар скривился, но подняв стакан, сказал:

— За Сталина.

И отпил глоток.

— Нет, так не пойдет, за Сталина надо выпить до дна, — возразил Вольский.

Комиссар поморщился, но выпил стакан до конца. Вольский сделал только глоток и поставил стакан. Комиссар видел это, но настаивать, чтобы командир выпил все не стал. Вместо этого он обратился к Василию Захаровичу:

— Принесите нам хлеба и сала закусить.

— Не надо продукт переводить, пусть огурцы принесет, — возразил Вольский.

Через минуту миска со свежими огурцами стояла перед ним. Вольский разрезал огурец на две части и вкусно им захрустел. Комиссар тоже протянул руку за огурцом.

— Нет, так не пойдет, — сказал Вольский, отталкивая руку комиссара.

— Почему?

— Огурец надо посолить.

Вольский насыпал на огурец две хороших щепоти соли из стоящей на столе кружки и протянул комиссару.

— Угощайтесь.

— По-моему вы пересолили?

— А вы попробуйте, тогда и говорите.

Комиссар взял огурец, но не донеся до рта уронил его на пол.

— Что же вы такой неловкий? Ничего вот вам еще один, — протянул ему круто посоленный огурец Вольский.

— Что-то мне расхотелось огурцов.

— Какая досада. Но закусить-то надо, иначе вас развезет. Принесите нашему комиссару миску борща, — сказал Вольский.

— Что за комедию вы здесь устроили, ну не хочу я ваших борщей и огурцов, — сказал комиссар и потянулся за пистолетом.

Но стоящий за ним Илья перехватил и вывернул его руку, сказав:

— Сейчас сволочь, мы тебя будем и огурцами и борщом кормить, как младенца из ложечки. Если не окочуришься — твое счастье. Но скорее всего нам даже пули на тебя тратить не придется.

— Мужики, не стоит ссориться по пустякам, — проснулся, было задремавший, лейтенант, — не хотите есть — так я съем.

Лейтенант схватил соленую половинку огурца и проглотил ее.

— Идиот, там же отрава, — только и успел сказать Вольский.

— Все нормально, огурец как огурец, — пьяно усмехнулся лейтенант.

— Что ты нам туда насыпал? — приставил пистолет к горлу комиссара Илья.

— Вы ошибаетесь, я ничего не сыпал.

— Тогда открывай рот, и я тебе этот борщ в горло волью.

В этот момент подошел начальник разведки.

— Ну что там. Есть какие-то новости? — спросил его Вольский.

— Немцы бомбили район деревни Рябухино, там, где мы имитировали расположение партизанского лагеря. Да и вот с документами непорядок.

— И что же?

— У комиссара и радиста все документы заполнены одним почерком. И у всех у них одинаковая степень износа. Так бывает только в одном случае.

— Точно. Это значит, все их выдавали одновременно в одном месте, например, в школе Абвера.

— Да.

— Сашка, а ты не можешь определить, что за дрянь подсыпали вместо соли эти мерзавцы, — обратился к девочке Вольский.

— Запаха нет, белые кристаллы. Очень похоже на селитру.

— Можно ее как-то определить?

— Не знаю.

— А ты подумай.

— Ладно. Василий Захарович, дайте мне немного сахара.

Девочка смешала кристаллы из кружки с сахаром, затем взяла длинную лучину и подожгла смесь.

— Смотрите, горит, — обрадовался лейтенант.

— Точно селитра. При попадании в организм с едой, она очень ядовита.

— Ах ты маленькая мразь, надо было тебя еще в Ленинграде прикончить, — сказал с ненавистью «комиссар», обращаясь к Сашке.

— Так значит, и ты узнал девочку. Но тогда у тебя не вышло, не выйдет погубить ее и теперь, — усмехнулся Вольский.

— Вот тут ты ошибаешься, через час- другой дивизия СС камня на камне здесь не оставит. В это время появился Юрка, толкая впереди себя радиста.

— Вы товарищ Вольский сказали только наблюдать, но я не смог сдержаться.

— Да. Почему?

— Пока этот гад на спрятанной в лесу рации по-немецки лопотал, я еще сдерживался. Ну а как начал он костер разводить, так я не выдержал. К нему подобрался и огрел его корягой по голове. Правильно вы тогда о знаке говорили.

— Вот видишь «комиссар» и тут твои планы рухнули, — сказал Вольский.

— То, что ты не дал разжечь костер, отсрочит вашу гибель, максимум на час, — сказал мнимый комиссар.

В это время лейтенант до этого спокойно сидевший на скамье задергался, захрипел, глаза у него выкатились, и он задыхаясь упал на землю.

Воспользовавшись общим замешательством мнимый комиссар, освободив руку выхватил спрятанный под одеждой маленький браунинг. Первым выстрелом он попал Сашке в грудь, вторые две пули получил пытавшийся его остановить Илья. Третий раз он выстрелить не успел Юрка, с быстротою кошки, на него. Парнишка ножом ударил «комиссара» по руке с оружием. Браунинг полетел в сторону. Парень извернулся от встречного удара и сам ударил мужчину еще раз, но уже в грудь.

— Подохнем, но все вместе, — прохрипел «комиссар», выхватывая из кармана гранату-лимонку и зубами выдергивая из нее кольцо.

— Ложись, — крикнул Вольский, кидаясь на землю.

В ответ Юрка зарычал и толкнув диверсанта на гранату, придавил его к земле собственным телом.

Все произошло настолько быстро, что никто не успел среагировать.