Повесть о смуте годов Хэйдзи

Ранние произведения жанра гунки очень мало переводились, и их изучение таит множество открытий для исследователя. Военные повести интересны не только тем, что красочно описывают некоторые исторические события далёкого прошлого. Как и любой средневековый текст, они несут в себе также и информацию о том, как современники воспринимали эти события. Историк находит эту информацию. Эта информация распылена по текстам повестей и заключена в характеристиках персонажей и распределении функций между ними, в авторских высказываниях, выражающих некоторую точку зрения на происходящее, в самой композиции текстов. Для изучения всего этого многообразия мировоззренческой информации нужно проделать большую работу по её классификации, выявлению таких элементов, которые присутствуют только в одном произведении, и таких, которые наблюдаются в нескольких либо во всех повестях, а для этого необходимо вводить в научный оборот и сравнивать как можно больше текстов, что и является целью данного перевода «Повести о смуте годов Хэйдзи», этой работы и планируемых автором дальнейших переводов и исследований.

До сих пор наиболее изучаемым и переводимым произведением являлась «Повесть о доме Тайра», считающаяся вершиной развития жанра. Значение её для японской культуры неоценимо, и её популярность в Японии способствовала тому, что «Повесть о доме Тайра» из всех произведений этого жанра чаще всего становилась предметом изучения и переводилась на разные языки мира — только на английский язык она переводилась трижды. По известности и количеству переводов её можно сравнить разве что с «Повестью о принце Гэндзи». Неудивительно, что исследованию «Повести о доме Тайра», как в Японии, так и на Западе, посвящены сотни работ.

«Повесть о доме Тайра» подробно рассказывает о событиях 1160–1214 годов, произошедших после смуты годов Хэйдзи. В ней подробно описано, насколько возвысился род Тайра и как он пал при восстании Минамото; отчасти мы говорили об этом в предисловии, и немного подробнее мы будем говорить об этом ниже, а ознакомиться с этой повестью можно в замечательном русскоязычном переводе И. Львовой (Повесть о доме Тайра, 1982).

Эта повесть настолько затмила все прочие произведения жанра гунки, что подчас можно подумать, будто бы эта повесть явилась сверхновой звездой на литературном небосклоне, и будто бы она изобилует нововведениями, разительно отличающими её от предшествующей ей литературы. И. Львова неоднократно отмечает такие новшества, но как раз в отношении таких новшеств с ней невозможно согласиться. Например, в «Повести о доме Тайра» встречается такая сцена:

Дзиромару, паж Кадзусы, молодой, сильный воин, ударив хлыстом коня, подскакал к Канэцуне. Поравнявшись, они схватились и оба рухнули наземь. Канэцуна был тяжко ранен, но недаром славился силой — он сдавил юного Дзиромару, прижал к земле, снял ему голову и уже хотел было снова вскочить на ноги, но тут на него обрушилось больше десятка вражеских воинов, и Канэцуна пал мертвый (Св. 4 «12. Гибель принца»).

В комментарии к этому эпизоду указано: «Здесь впервые в японской литературе даётся описание типичного поединка средневековых японских воинов, как он происходил в те времена» (см. примеч. 34 к св. 4). Однако же, если обратиться к текстам, предшествующим «Повести о доме Тайра», то окажется, что это описание — далеко не первое в японской литературе. В повестях о годах Хогэн и Хэйдзи можно найти множество описаний схваток, подробностью и реалистичностью не уступающих вышеприведенному отрывку. Например, в «Повести о смуте годов Хэйдзи»:

На своём резвом коне противник успел уже далеко отъехать, и Хираяма наложил стрелу с малым свистком-репой… когда Хираяма большим мечом отрубил ему левую кисть, бросился на него и сильно обхватил. Хираяма бросил меч, сжал врага и отрезал ему голову (Св. 1 «14. Битва у ворот Тайкэммон»).