Повесть о смуте годов Хэйдзи

А случились все эти беды только из-за того, что Правитель-инок всю Поднебесную средь четырех морей самовластно сжимал в своей деснице, выше себя — не боялся даже самого государя, ниже себя — не заботился о народе, казнил, ссылал, поступал своевольно, не стыдился ни людей, ни всего белого света. И воочию явилась тут истина: «За грехи отцов — возмездие детям!» (Св. «Окропление главы», гл. «Кончина прежней императрицы»).

Мы уже отмечали, что «Повесть о доме Тайра» описывает успешный мятеж Минамото, в результате которого Минамото-но Ёритомо смог отомстить Тайра за гибель почти всех родичей в годы Хогэн и Хэйдзи и сконцентрировать всю реальную власть в своих руках. Таким образом, в качестве мятежников, действия которых привели к гибели правящего императора, логично было бы описать именно Минамото.

Сложившаяся же схема восприятия событий мятежа такова, что, как мы видели, мятежники всегда терпят поражение и гибнут. Такое убеждение во многом основывается на представлении, что императоров, потомков Аматэрасу, охраняет сама солнечная богиня Аматэрасу и божества храма Хатиман — это очень хорошо видно в тексте «увещаний». И именно с солнцем в «Записях о Масакадо», самом раннем из дошедших до нас произведений этого жанра, сравнивают императорские войска, представляющие саму особу императора:

Подобно луне, соперничающей с солнцем, появляются мятежники, однако же государевы войска преумножаются, а мятежные силы убывают («Запись от шестого месяца третьего года Тэнгё»),

Таким образом, божества, действующие на благо истинных правителей Японии, не могут ошибаться, а потому те, кого они наказали, то есть проигравшие битву за власть, и являются истинными мятежниками. Поэтому сам факт победы Минамото, начавших военные действия против легитимной на тот момент власти, подтверждает законность новой власти Минамото, и убеждённость современников в таком положении дел нашла своё выражение в пословице: «Хэйкэ о хоробосу ва Хэйкэ», то есть «Дом Тайра уничтожил дом Тайра»; эта пословица используется в тех случаях, когда кто-то испытывает разрушительные последствия собственной заносчивости.

Так само обоснование легитимности власти становится подобным китайской концепции «мандата Неба» — победивший прав, поскольку его победа подтверждает, что он выступает в качестве божественного орудия защиты императорской власти, что впоследствии будет выражено в пословице: «Катэба кангун, макэрэба дзокугун» — «Победим — будем императорской армией, проиграем — будем бандой мятежников». Эта пословица сейчас часто используется в сокращённой версии — «Катэба кангун» — «Пан или пропал».

Не следует, конечно, исключать возможность предвзятого взгляда авторов на эти события — историю, как известно, пишут победители, и изображение дома Тайра как виновной стороны было кому-то, вероятно, нужно. Но в любом случае, повторяемость схемы восприятия событий в последовательности «причины мятежа» — «сговор» — «начало мятежа» — «увещание» — «продолжение мятежа» — «нейтрализация мятежников» — «награждения и наказания» — «судьба родственников мятежников», говорит о её чрезвычайной значимости для структурирования исторического знания в повседневном сознании жителей средневековой Японии, поскольку она наблюдается как в ранних военных повестях, так и в композиции «Повести о доме Тайра».

Вместе с тем, в композиции «Повести о доме Тайра» наблюдаются и некоторые нововведения.

Во-первых, в ней не нашлось места эпизоду сговора «мятежников», то есть Тайра. Это легко объясняется тем, что действия Тайра как раз не были «мятежом», результатом заговора. Киёмори не нужно было тайно с кем-то встречаться и о чём-то сговариваться, вся полнота государственной власти была в его руках, поскольку он был Главным министром, и все значимые должности при дворе занимали либо контролировали Тайра. Конфликт начинает именно Го-Сиракава, организующий заговор против Тайра, о чём хотелось бы сказать несколько подробнее.