Повесть о спортивном журналисте

А через пять минут после того, как она повесила трубку, раздался звонок в дверь. Не будь Элен под впечатлением разговора, быть может, она не открыла бы так доверчиво. Но когда у человека очень радостно на душе, он как-то не может представить себе, что сейчас, тут же в его дверь постучится беда.

На этот раз она предстала в облике двух хорошо одетых мужчин средних лет с обыкновенными, невыразительными лицами. Из страховой компании? Из домовладения? Коммивояжеры, предлагающие пылесос или стиральный порошок?

Сначала Элен удивилась, но не испугалась. Она испугалась, когда, войдя в прихожую, они заперли парадную дверь изнутри.

Элен хорошо знала мир, в котором жила. Не только по детективным романам, фильмам и телепередачам представляла она себе этот мир, но и по тому, что наблюдала сама. Ей, работающей в газете, хорошо были известны изнанка этого мира, бесчисленные совершаемые в нем преступления. Да и сама она разве не была преступницей? Не убийцей, конечно, не грабительницей, но шантажисткой. За это ведь тоже сажают в тюрьму.

Из полиции? Они из полиции! Как ни странно, она вздохнула с облегчением.

Но они оказались не из полиции.

Один, тот, что постарше, не снимая шляпы и плаща, прошел с ней в гостиную, а когда она последовала за ним, жестом предложил ей сесть (в ее же доме!). Второй остался стоять у дверей.

Первый заговорил без всяких предисловий, деловито и сухо:

— У вас есть фотокопии некоторых компрометирующих документов, касающихся вашего шефа, обозревателя «Спринта». Попрошу вас отдать их нам. Если вы это сделаете, вам ничего не грозит.

Элен растерялась. Он что, с ума сошел! Он что ж, воображает, что фотокопии дома и она вот так за здорово живешь отдаст их? Действительно, один экземпляр хранится у нее в столе. Один! Она может его отдать. Что это изменит? Второй-то...

Старший из пришедших не дал ей додумать мысль до конца:

—Попрошу вас отдать нам документы, — повторил он, — кроме того, позвоните, пожалуйста, вашему нотариусу и скажите, что ввиду крайней необходимости за конвертом, который вы отдали ему на хранение, сейчас приедет ваш брат. Что вы извиняетесь за поздний час, но так уж получилось... Ну и так далее. Прошу вас.

Он протянул ей трубку. Элен побледнела. Теперь уже панический, жуткий страх сдавил ей горло.

—Прошу вас, — повторил незваный гость, — говорите спокойно, вам ничего не угрожает, абсолютно ничего, пока вы будете следовать моим указаниям.

Словно автомат Элен взяла трубку, набрала номер. Сама не узнала своего спокойного властного голоса. Нотариус удивился, поворчал, спросил, нельзя ли перенести свидание. Но, в конце концов, сказал, что ждет.

Он привык к причудам клиентов. Лучше недоспать пару часов, чем лишиться клиента. Он только потребовал, чтобы брат привез расписку.

Элен написала ее, и тот, что стоял у двери, ушел. Весь час, что он отсутствовал, в комнате не было произнесено ни слова. Оба курили. О чем думал ночной визитер, она не знала. А вот она думала о своей глупости, своей наивности. Как можно было ограничиться одним сданным на хранение экземпляром? Почему она не спрятала другой в сейф какого-нибудь банка? Почему не спрятала в два, три, десять сейфов? Не закопала за городом? Не обусловила у нотариуса, что конверт он вернет только лично ей в руки, в присутствии двух, трех, десяти человек? Теперь плакали ее денежки, ничего с Виста не сдерешь, да и выгонит он ее. Хорошо, что есть теперь жених. Черт с ним, с Вистом, с этой подлой жизнью, надо уехать, выйти замуж и уехать! Летчики всюду нужны! Завтра же...

И вдруг словно льдышку бросили за воротник. А что, если они убьют ее?! Получат документы и убьют! Она с ужасом взглянула на человека, спокойно и неподвижно сидевшего напротив. Но он словно прочел ее мысли.

—Не бойтесь. Вам, повторяю, ничего не грозит, если будете нас слушаться. Сядьте за стол и напишите то, что я вам продиктую.

Она покорно присела к столу. И он продиктовал ей коротенькое признание. Она была влюблена в Виста, ревновала, хотела связать его. Сумела добыть документы, никакого отношения к нему не имеющие, подтасовать их, кое-что впечатать, стереть, подделать его подпись, сделать фотомонтаж. Но все ложь, все это она совершила в порыве злобы, раскаивается, опровергает и.пишет ему это письмо, моля о прощении и признавая свою подлость...

Внимательно прочтя написанное и заставив Элен подписать документ, незнакомец аккуратно сложил его, спрятал в бумажник.

- Зачем вам это,— невесело усмехнулась Элен,— ведь все фотокопии я вам отдаю?

- На тот случай, если еще где-то хранится фотокопия, о которой вы по рассеянности забыли нам сказать и которую вам захочется извлечь на свет божий,— был ответ.

Вернулся второй. Элен подтвердила, что привезенная в конверте фотокопия та самая, что она дала нотариусу, и что других не существует.