Повесть о спортивном журналисте

Директор «Спринта» остался очень доволен. Теперь Вист вышел среди спортивных обозревателей на первое место. Теперь у него было прочное место в ресторане на десятом этапе «Пресс-клуба», а иногда его даже звали за столик на «крыше»!

Он был принят в члены закрытого теннисного клуба, его приглашали выступать по телевидению. С его мнением считались. А однажды карикатуру на него поместил главный сатирический журнал страны. Это была уже подлинная слава. Ему повысили жалованье, он купил себе кремовый «кадиллак». И все считали, что в банке у него наверняка лежит миллиончик. Но тут-то все и ошибались. Денег у Виста стало меньше, чем было. Еще хорошо, что были такие тайные вклады и секретные источники доходов, о которых Элен не знала, еще хорошо, что эта дура не догадывалась требовать в десять раз больше, чем требовала. Но и так ей приходилось отваливать ого-го сколько!

И если раньше не отличавшийся жадностью Вист легко тратил деньги, в том числе на своих любовниц, и в частности на Элен, то теперь ему было до слез жалко каждую копейку, которую он вынужден был ей отдавать. Требования Элен между тем все росли. Она еще не до конца понимала свою силу, но постепенно входила во вкус и медленно, но верно превращала своего шефа в дойную корову.

Близость свою с ним она решительно прекратила, и над Вистом дамокловым мечом висела опасность какого-нибудь ее увлечения. Такая женщина, как Элен, столько времени бывшая его рабой, вынужденная выполнять его волю, не смевшая ни на кого смотреть, кроме него, но в то же время натура страстная, темпераментная, теперь, освободившись от цепей, наверняка влюбится. И тогда конец! Она, конечно, поведает свою тайну любовнику, а тот будет круглым идиотом, если не использует это (Вист обо всех и всегда судил по себе).

Словом, надо что-то делать, что-то делать, что-то делать...

Вист похудел, стал больше пить, ходил мрачный. В конце концов, он не выдержал. Невозможно носить такой груз одному. Он решил посоветоваться с Норманом, этим «волчонком».

Ведь это Норман втравил его в эту историю с телефильмом. Можно даже припугнуть — мол, если выйдет скандал, то и его хозяевам несдобровать, они ведь тоже замешены в создании фильма, во всей этой малопочтенной комбинации, хоть и утверждали, что речь идет о какой-то другой компании (была ли вообще эта «другая» компания?).

Но номер не прошел.

Норман насмешливо посмотрел на Виста и сказал:

—На нашу помощь не рассчитывай. Бояться нам нечего, посмотри еще раз документы, там наша компания даже не упоминается. А что наши операторы, когда были там, снимали для нее всю эту антисоветскую липу— это надо доказать. Ты же сам так хитро написал сценарий, что не подкопаешься. Что писал его ты — это доказать можно, тем более если там твоя подпись, а вот

что снимали по этому сценарию наши — дудки— не докажешь!

Он был прав. Этот «волчонок» разговаривал с Вистом как с мальчишкой несмышленышем. Он давно перерос его по части темных дел. Он был циничней, беспринципней, равнодушней к другим, потому и перерос. Теперь он имел право учить Виста.

—А ты дурак, — заметил он, с сожалением глядя на Виста, — я всегда говорил, что бабы погубят тебя. Так оно и получилось. Как можно смешивать дела и баб? Неужели мало кругом девок, что обязательно нужно спать со своей секретаршей? Но уж раз сделал такую глупость, так хоть не превращай ее в доверенное лицо. Ну и дурак! А жаль, было у меня к тебе почище предложение. Да разве с тобой можно иметь дело? Выкручивайся сам.

Может быть, все это тянулось бы еще долго, если б однажды Вист случайно не подслушал, как Элен с кем-то нежно воркует по телефону. Его прошиб холодный пот. Вот оно — то, чего он больше всего боялся. Такое случилось впервые. Значит, кто-то появился, значит, могут оправдаться его худшие опасения!

И тогда Вист решился на отчаянный шаг.

Он поговорит с директором! Да! В конце концов, он их самый ценный сотрудник. Его не раз сманивали в другие газеты, на телевидение, но он оставался верным «Спринту».

Ну, погорит он, ну, погубит его Элен, что от этого выиграет газета? Потеряет великолепного обозревателя, будут скомпрометированы многие напечатанные в ней его сенсационные материалы. Пусть выручают, пусть советуют. И потом директор его поймет, он хорошо к нему относится. Каждый ведь может раз в жизни ошибиться...

И он попросил директора принять его дома.

Тот не удивился. И однажды воскресным вечером Вист сел в свой кремовый «кадиллак» и, проехав два десятка километров, остановился у высокой каменной ограды. Здесь в большом загородном доме жил директор, здесь устраивал иногда приемы. Но никогда не принимал сотрудников. Вист стал первым. То была великая честь.

Что и как говорить, он обдумал заранее. Однако, когда оказался один на один с директором, смотревшим на него вопросительным холодным взглядом, приготовленная речь вылетела у Виста из головы.

—Слушаю вас, — сказал директор.

В служебном кабинете он бывал куда приветливее.

—Видите ли... мне нужно доверить вам... рассказать вам... — забормотал Вист.