Повесть о старых женщинах

Молодой человек поставил свой поднос на прилавок. На подносе были навалены золотые часы, блеск которых сливался с необыкновенным сверканием и мерцанием витрин. Он выбрал на подносе маленькие часики.

— Вот что я мог бы порекомендовать, — сказал он. — Изготовлено Катбертом Батлером из Блекберна. Гарантирую правильный ход на пять лет.

Он говорил с таким спокойствием и абсолютной убежденностью, словно был уполномоченным Английского банка.

Как ни странно, обстановка в лавке подействовала на Софью успокаивающе. Она почувствовала, что находится среди честных людей. Молодой человек бросил на Софью вопрошающий почтительный взгляд.

— Я миссис Скейлз, — сказала она. — Могу я видеть мистера Болдеро?

На лице молодого человека мгновенно появилось выражение понимания и сочувствия.

— Да, сударыня. Сейчас я его позову, — сказал он и скрылся за сейфом. Покупательницы рассматривали часики. Затем дверь в стеклянной загородке открылась, и на пороге показался осанистый мужчина средних лет — сам хозяин. На нем была поплиновая блуза с отложным воротником и узенький черный галстук. Из кармашка жилета шла простая, но массивная золотая цепочка, и запонки тоже были золотыми. На носу сидели очки в золотой оправе. Шевелюра, борода и усы были убелены сединой, но на тыльной стороне рук росли светло-коричневые волоски. Неизвестно почему, его облик, доброжелательный и почтенный, внушал доверие. И действительно, хозяин пользовался большим уважением среди манчестерских торговцев.

Глядя перед собой, он сначала сдвинул очки на лоб, а потом и вовсе снял их и помахивал ими, держа очки за коротенькую дужку. Софья подошла к нему.

— Миссис Скейлз? — спросил он очень тихим и доброжелательным голосом.

Софья кивнула.

— Прошу вас сюда, — он с выражением сострадания на лице пожал ей руку и провел ее в святая святых. — Так скоро я вас не ждал, — сказал он. — Я заглянул в расписание и был уверен, что до шести вы не приедете.

Софья объяснила, почему приехала раньше.

Через кабинет Болдеро провел Софью дальше, в гостиную и предложил ей сесть. Затем он и сам сел. Софья, как просительница, ожидала, что будет дальше.

— Боюсь, что у меня для вас плохие новости, миссис Скейлз, — сказал Болдеро тем же мягким, доброжелательным голосом.

— Он умер? — спросила Софья.

Мистер Тилл Болдеро кивнул.

— Умер. Признаться, я дал телеграмму уже после того, как он скончался. Все произошло внезапно, совершенно, внезапно, — он помолчал. — Совершенно внезапно!

— Да, — слабым голосом ответила Софья. Она ощутила глубокую печаль — не горе, но некое подобие горя. Кроме того, она чувствовала, что несет ответственность перед мистером Тиллом Болдеро за все неприятности, которые мог причинить ему Джеральд.

— Да, — сказал мистер Болдеро, мягко и неторопливо. — Он пришел вчера вечером — мы как раз закрывались. Дождь у нас лил как из ведра. Не знаю, какая погода стояла у вас. Он весь промок и был в ужасном состоянии, просто ужасном. Разумеется, я его не узнал. Я ведь, насколько я помню, вообще с ним раньше не виделся. Он спросил меня, не сын ли я того мистера Тилла Болдеро, которому эта лавка принадлежала в 1866 году. Я ответил утвердительно. «Ну, — сказал он, — выходит, вы мой единственный родственник. Меня зовут Джеральд Скейлз. Моя мать приходится кузиной вашему батюшке». А потом спрашивает: «Можете вы мне чем-нибудь помочь?» Я увидел, что он болен. Привел его сюда. Когда оказалось, что он не может ни есть, ни пить, я решил послать за доктором. Доктор велел уложить его в постель. Сегодня в час дня он скончался. К сожалению, моей жены сейчас нет, и она не могла поухаживать за ним как следует. Она в Саутпорте и, к сожалению, нездорова.

— От чего он умер? — коротко спросила Софья. Мистер Болдеро в недоумении пожал плечами.

— Должно быть, от истощения, — ответил он.

— Он здесь? — спросила Софья, ища взглядом, где может находиться спальная.

— Да, — сказал мистер Болдеро. — Вы, наверное, хотите посмотреть на него?

— Да, — кивнула Софья.

— Ваша сестра говорила, что вы давно его не видели, — с сочувствием пробормотал мистер Болдеро.

— Да, с семидесятого года, — ответила Софья.

— Ах, господи, господи! — запричитал мистер Болдеро. — Боюсь, туго вам пришлось, миссис Скейлз. С семидесятого года! — Он вздохнул. — Прошу вас, крепитесь. Я не оратор, но поверьте, соболезную вам. Да, соболезную! Как жаль, что нет жены и она не может принять вас.

На глаза Софьи накатились слезы.

— Ну же! — сказал он. — Мужайтесь!

— Я плачу из-за вас, — благодарно произнесла Софья. — Вы проявили такую доброту, приняв его. Вам это было чрезвычайно неудобно.

— О! — возразил Болдеро. — Не надо так говорить! Не мог же я оставить на улице родственника, да еще и старика! Подумать только! если бы он сумел угодить своему дядюшке, он был бы теперь одним из самых богатых людей в Ланкашире. Но тогда в Стрейнджуэйз не было бы Института Болдеро! — добавил он.

Минуту они помолчали.

— Пойдем сейчас? Или подождем немного? — ласково спросил мистер Болдеро. — Смотрите как вам лучше. Ах, вот досада, что жена в отъезде!