Повесть о суровом друге

Не все я понял из того, о чем говорил рабочий. Но главное уловил, и это поразило меня. Почему же не царь враг? Выходит, мы с Васькой ошибку дали: не на того злились, на кого надо. Не царь враг, царь - игрушка! А ноги у Анисима Ивановича кто отнял? Кто дядю Митяя в цепи заковал? Кто Ленина в Сибирь сослал в кандалах?..

- Вот, брат, какие дела, - вдруг обратился рабочий ко мне. - Что же ты, ходил-ходил, менял-менял, а мешок пустой?

У костра кто-то вздохнул.

- Небось есть хочешь? - спросил рабочий. - Зараз угощу тебя пролетарским пирожным. - И он выкатил щепкой из костра горячую печеную картошку. - Держи, только дуй сильней, а то обожжешься.

Мать ласково привлекла меня к себе.

- Замаялся, спать хочет. Ну ложись, сынок. - Она положила мою голову к себе на колени. - Все меня жалеет. Сам еле на ногах стоит, а "дай понесу, дай понесу".

- Сколько же ему лет?

- Десять годочков, одиннадцатый пошел...

Картошка, которую дал мне рабочий, была очень вкусная. Сначала я перекатывал ее в руках, остужая, потом прихватил подолом рубахи и, обжигаясь, стал откусывать прямо с кожурой, перепачканной в золе. От картошки ароматно пахло дымком.

- Ну, как пирожное?

- Не наелся, - сказал я.

Люди засмеялись. Мать ахнула:

- Как тебе не совестно, босячина этакий! Дядя его угостил, а он заместо спасибо еще просит!

- Ничего, пусть ест. Если мать жалеет, значит, заработал. Получай еще пряник, брат Митька.

- Я не Митька.

- А кто?

Мать погладила меня по голове и сказала:

- Леней его зовем.

- Ага, Ленька. Ну расти, Ленька, поскорее, с буржуями воевать будем, к товарищу Ленину на подмогу пойдем. Слыхал, Ленин в Россию возвращается?

- Знаю, - сказал я как можно серьезнее.

Помолчали. Женщина с ребенком спросила:

- А скажите, чи правду балакают, будто Ленин из шахтеров; говорят, он на руднике "Италия" коногоном работал. Не знаю, чи правда, чи нет, а только слыхала я, что на шахте есть люди, которые помнят его.

- У нас в окопах другое сказывали, - проговорил солдат, расстилая шинель и укладываясь на ней. - Ленин никакой не шахтер, а солдат. Мой земляк с ним в одном полку служил.

- Это побасенки, - сказал рабочий, - народу ведь если что полюбится, он про то и сказку сложит. Ленин не шахтер и не солдат... Ленин - отец всего трудового люда, сколько его ни есть на земле. Про Ленина я расскажу точную правду. Если не верите, могу документ предъявить. - Рабочий слегка выставил ногу в ботинке и приподнял штанину. - Во-он документ, погляди.

- В кандалах ходил? - с уважением спросил солдат.

- А ты как думал? - смеясь, ответил рабочий.

У меня захватило дыхание. Сон и усталость исчезли. Я даже привстал с колен матери и со страхом и жалостью стал рассматривать натертые на ногах темные круги - кольца, следы от кандалов.

Я с замиранием сердца слушал рабочего.

- ...Ну, а кто в царской тюрьме побывал, тот и про Ленина знает, потому что Ленин двадцать лет жизни провел в тюрьмах, ссылках и в изгнании. Не год, учтите, и не три, а двадцать лет. Ну так вот. Настоящая фамилия его не Ленин, а Ульянов. Ленин - партийное звание, как бы сказать - для секрета, чтобы царским ищейкам труднее было его найти. Родился Ленин на Волге, семья у них была образованная. Старший брат, Александр Ульянов, известный революционер, делал покушение убить царя, да сорвалось у них дело. Александр был повешен по приказу царя...

Рабочий обернулся в темную степь, к чему-то прислушиваясь. Невдалеке шуршала трава: кто-то шел к нам. Мы ждали, но никто не появлялся. Вдруг из мрака возник мальчик в длинных холстинных штанах, такой же рубашке навыпуск, нестриженый и худенький. Позади мальчика, положив ему руку на плечо, плелся слепой. Мы молчали. Слепой приблизился к костру, и я поразился: это был Бедняк из Васькиной сказки, тот самый, которого я видел последний раз на базаре. Он одряхлел и сделался слепым. Как и тогда, у него висела через плечо на бечевке бандура.

Стоя у костра, нищий нащупал слепыми руками струны бандуры и, глядя поверх костра в темную ночь, тронул зазвеневшие струны и проговорил негромко:

Гей, гей!

Прийшов Ленин до царя Миколы,

Прийшов до панив-богачей:

"Доколе будете землей володиты,

Доколе будете хлиб наш исты.

Доколе будете волю нашу ногами топтать?

Выходите, будемо биться не на жизнь, а на смерть!"

Все, кто сидел у костра, слушали нищего. Никто даже не шелохнулся. Только мальчик-поводырь спокойно, будто его ничто не касалось, присел у костра, сложил ноги калачиком, достал из кармана горсть крошек и, подвинувшись к огню, щепоткой выбирал их с ладони и ел.

А нищий пел, бряцая струнами старой бандуры:

...Собирае царь своих воевод:

"Гей вы, слуги мои вирни,

Паны вельможни, богачи заможни,

Сидайте на коней, мне, царю, допомогайте,

Бейте голодранцев-бедняков!

За холопа - крест,

За Ленина - медаль!"

Посидали на коней паны-богачи,

Поскакали на Ленина...

У костра было так тихо, что слышался шум пламени да потрескивание угольков.

...Кличе Ленин хлиборобив-беднякив,

Кличе шахтарив голодных,

Сам сел на коня, червоне знамя развернув.

"Гей, гей, - кличе Ленин,

Бийти ворогив-богачей,

Кровь их панську у поли с песком мишайте!.."