Повесть о Великой стене

Хо Нюй совсем было позабыла, как подшутила вчера над дерзким Цзинем, а тут вспомнила, всплеснула руками, стала каяться, да поздно, потому что мальчик бился и кричал в бреду, и что она ни делала, ничего не помогало.

Под утро она вспомнила, что не раз продавала лекарственные травы, корни и ягоды жившему неподалеку лекарю. Она накинула плащ, сунула за пазуху вчерашнюю выручку, заперла двери и окна, чтобы больной не мог убежать, и поскорей пустилась в путь. Она так торопилась, что прошло совсем немного времени, и она добралась до поместьица, где жил лекарь. Тут она постучала в ворота. Оттуда вышел работник и спросил:

— Здравствуй, тетушка Хо. Чем сегодня торгуешь?

— Такоз у меня горе, — ответила Хо Нюй, — что я ничего сегодня не продаю, а сама пришла купить помощь у вашего господина.

— Поворачивай обратно, — сказал работник. — Мой господин мужиков не лечит.

Хо Нюй достала из–за пазухи монету, подкинула ее, :оймала и бросила работнику.

— Открой мне ворота этим ключом!

— У наших ворот две створки, — ответил работник.

И она кинула ему вторую монету.

Когда она вошла во двор, она увидела молодого человека. Судя по одежде, это был ученик лекаря. Он спросил:

— Что тебе надо, что ты пришла так рано?

— Ах, господин, — ответила Хо Нюй, — беда не разбирает времени! Надо бы мне поскорей повидать вашего учителя.

— Учитель спит, и его нельзя будить. Он стар и слаб.

— Кто болен — слабей его, кто умирает — старше, — ответила Хо Нюй, вынула из–за пазухи две монеты, позвенела ими и спросила: — Эта песенка его не разбудит?

Ученик засмеялся, протянул руку и сказал:

— Он глухой и такой слабый звон не услышит.

Тогда Хо Нюй достала еще несколько монет, отдала их ученику, он впустил ее в дом и велел дожидаться, пока учитель встанет.

Прошло еще немного времени, и из внутренних комнат два ученика под руки вывели лекаря. Это был совсем крохотный старичок. Лицо его обросло пухом, голова — мохом, глазки слезились, тонкая шейка склонялась на грудь. Он был закутан в нежные и легкие меха, но все время дрожал, как от озноба.

Когда Хо Нюй увидела его, она упала на колени и начала просить:

— Мой сын болен, и осталось в нем жизни одна песчинка. Мой сын умирает, и его жизнь висит на тонкой паутинке. Спасите моего мальчика! Такого второго нет во всей стране Янь!

Лекарь чуть слышно что–то пролепетал, а ученик сказал:

— Учитель спрашивает, что с твоим сыном.

Хо Нюй стала рассказывать, ученик громко повторял на ухо лекарю, а лекарь шелестел неслышными словами.

— Учитель говорит, что это болезнь головы. Придется пробить голову и выпустить ядовитые пары, которые омрачают его сознание.

— Это будет больно? — спросила Хо Нюй.

— Нет, — ответил ученик. — Мы дадим ему отвар конопли, и он даже не почувствует ударов серебряного молотка.

— Так спешите же! — воскликнула Хо Нюй. — Где теплая шапка учителя и его стеганые сапоги? Идемте, я покажу вам дорогу.

— Не торопись, — ответил ученик. — А где твои дары учителю за его чудодейственное лечение? Молчишь? У тебя нет ничего? Так иди, откуда пришла, и не докучай нам.

Тут Хо Нюй уперла толстые руки в крутые бока и завопила:

— Ах вы, грабители! Ах вы, воры! Увидите деньги, ползете к ним на карачках! Жадные, как змея, проглотившая слона. Как бы вам не подавиться! С одного хотите заработать десять тысяч! Я раздала вам все деньги, а вы просите еще! Не делай зла днем — не придется бояться нечистых духов, стучащих ночью в вашу дверь!

— Потише, потише! — прикрикнул ученик. — От твоего голоса можно оглохнуть! Мы сами знаем заговоры и не боимся духов. Кто делает глиняные идолы, им не поклоняется.

Но лекарь вдруг замахал ручками и запищал.

— Чжи, Чжи! — будто засвиристел комар.

— Учитель, по своей милости, говорит тебе, — пояснил ученик: — пусть больной выпьет отвар волшебного гриба Чжи.

Хо Нюй низко поклонилась и сказала:

— Ваша доброта, господин, подобна благодатной росе и дождю. Уж за мной не пропадет. Как только я найду свои грибы, сейчас же принесу вам штучку. Выпьете и, может, сами окрепнете!

Потом поклонилась всем окружающим и сказала:

— А вы приходите ко мне, я вас бесплатно напою допьяна. Я зла не помню, лишь бы мой сынок поправился.

После этого Хо Нюй побежала в лес, сразу нашла и тропинку и оползень, и даже спускаться по нему нэ пришлось, потому что тут же лежала корзинка, застрявшая в кустах, и рассыпанные около нее грибы. Она бросилась к ним, а они черные и скользкие — обыкновенные древесные грибы!

— Что за наваждение! — сказала Хо Нюй. — Померещилось мне, что ли, вчера? Ведь как они светились в темноте! Или они за ночь утратили свое волшебство? Как же мне быть? Придется вернуться ни с чем.

Она еще немного пошарила в кустах, но ничего больше не нашла и вернулась домой.

Проходили дни за днями и то ли действовали, простые лекарства, ласка и уход, то ли еще не было ему суждено умереть, но мальчик все еще был жив. Хо Нюй сперва кормила его жидкой пищей, вливая ее через полую камышинку ему в рот, а затем стала давать и кашу, и молоко, и мягкий сыр. И хотя мальчик все еще был без сознания, но заметно окреп.