Повесть об Абу-Али-сине

Слуги, взяв корзину, вернулись к дому Абу-али-сины. Они подобрали валявшиеся на земле части тела, положили в корзину и принесли падишаху. Приказал падишах выложить содержимое корзины на пол. Но из корзины выскочила черная собака и с громким лаем побежала. Поднялся шум, переполох, раздались крики: «Держи! Не пускай! Убивай!» Слуги, схватив палку, убили собаку, а из корзины вышла еще одна черная собака и, растянувшись, легла. Ужас охватил всех присутствовавших. Никто не знал, как спастись от такой беды. Тогда визири сказали:

— О великий падишах! Этого человека ни жестокостью, ни силой нельзя взять. Вы же сами знаете, что было в Египте. Если даже все падишахи земли соберутся и пойдут против него войной, то все равно не победят его. Добро — вот единственный путь, чтобы с ним договориться. Если будет на то ваше повеление, один из нас пойдет и позовет его, тогда, возможно, он послушается и придет.

— Не бывать такому! — вскричал глупый падишах. — Пусть он хоть сквозь землю провалится, но не пошлю я к нему своего визиря! Если есть у вас какое-нибудь средство, чтобы привести его сюда, идите, приведите!

Ничего не сказали на это визири, только каждый из них подумал про себя: «Делай, как знаешь, а мы высказали все, что думали. Абу-али-сина еще покажет искусство, да так, что молва по всем государствам пойдет…» — гак или примерно так думая, визири ждали, что же будет дальше.

А разгневанный падишах ушел к себе и не хотел ни с кем разговаривать.

Невидимый никому Абу-али-сина слышал все: и разумный совет визирей и высокомерные слова упрямого падишаха.

Так и остался упрямый падишах жить в своем душном дворце.

Четвертое сказание, или повесть о падишахе Кирмана и Абу-Али-сине

Рассказывают, будто в государстве Кирман жил и правил страной падишах Махмуд. Знаниями, культурой и умом отличался этот правитель. У него и приближенные, и визири были в большинстве своем людьми учеными, философами и мудрецами.

Мудрость и справедливость — вот что было главным для этого падишаха.

И прослышал он об удивительных делах Абу-али-сины (ведь недаром говорят, что земля слухами полнится). И полюбил славный падишах Махмуд премудрого, сведущего в неведомом и щедрого в знаниях Абу-али-сину по одним лишь рассказам и мечтал о встрече с великим мудрецом. О своем желании увидеться с Абу-али-синой падишах написал падишаху Бухары и направил к нему с богатыми подарками своего приближенного.

А в Бухаре жизнь тем временем шла своим чередом. Жил там знаменитый врачеватель по имени Манжал. Он излечивал людей от болезней, но был при всем при том завистливым и недобрым человеком. К тому же Манжал являлся визирем падишаха. Очень не любил Манжал Абу-али-сину и, ревниво сравнивая себя с ним, считал, что если Абу-али-сина силен в волшебной силе, то он сильнее его в лечении людей. Завидовал Манжал мудрецу, а зависть всегда делает человека несправедливым.

Однажды падишах Бухары позвал к себе Манжала и Абу-али-сину и сказал;

— Падишах Кирмана обратился ко мне с просьбой, чтобы я отпустил вас в Кирман. Я даю вам свое разрешение поехать туда и пожить там немного с тем, чтобы вы посмотрели другую страну, узнали для себя что-то новое и вернулись в Бухару.

И ответом ему были такие слова:

— Нам и здесь хорошо, потому что чиста наша душа, и нам незачем ехать в чужие края.

Для падишаха Бухары такой ответ был праздником. Самодовольно улыбнулся он и попросил, чтобы из уважения к нему согласились ехать в Кирман его подчиненные. И все было так, как повелел падишах.

И обратился Абу-али-сина к визирю Манжалу.

— О мудрый визирь, искусно лечащий людей, забудем наши споры о том, кто мудрее, а будем готовиться к дальней дороге, ведь, чтобы добраться до Кирмана, надо сорок дней и ночей идти через безводную пустыню и сухую степь. Что касается меня, бедного дервиша, у которого нет ни шатра, ни лошади, ни съестных припасов, то я намереваюсь идти пешком. Да и еды мне много не надо; ведь стоит мне поесть один раз, и десять дней я не чувствую ни голода, ни жажды. А ты, визирь, знаменитый врач, ты привык жить в роскоши и довольстве, тебе нужно время для сборов. Так что, как только ты соберешься и будешь готовым к дороге, дай мне знать, и мы отправимся в путь.

— Не возражаю, — сквозь зубы ответил визирь.

Недолгими были приготовления. Каждый взял все необходимое, и они отправились в дорогу.