Повесть об уголовном розыске [Рожденная революцией]

Лейтенант замолчал. Снова все построились. Теперь шеренги выглядели внушительно и строго: через плечо каждого висел автомат, на ремнях – подсумки с дисками. Милиционеры. Их служба всегда считалась нелегкой и опасной. Но разве то, что предстояло им теперь, могло идти хоть в какое-нибудь сравнение с мирным довоенным прошлым, в котором давно уже перестали стрелять на улицах, а смерть человека из рядового события превратилась в чрезвычайное происшествие?

…Ударила неслаженная дробь шагов. Равняясь на ходу, отряд потянулся к воротам. Когда последние выходили на улицу, опустевший двор пересек старшина. Через плечо у него висел «ППД», на ремне – подсумок с дисками. Старшина догнал колонну и присоединился к последней шеренге.

…Шли по Бульварному кольцу. Над городом по-прежнему висела странная, пугающая тишина, но теперь ее то и дело прерывала отчетливая артиллерийская канонада. Шагающие прислушивались. Пожилой лейтенант сказал:

– Это наши. По звуку слышу.

– Артиллерист, – презрительно хмыкнул Воронцов. – А если немцы?

– А ты панику не сей, – прищурился лейтенант. – За это знаешь, что бывает?

– Навязался ты на нашу голову, – вздохнул Воронцов. – Ладно. Поглядим, каков ты в деле будешь. Языком все горазды.

Ветер швырнул навстречу кучу бумаг. Ровные, аккуратно нарезанные квадратики взвились над колонной. Олег подобрал один, прочитал и опрометью бросился к Коле:

– Читайте.

Это была немецкая листовка. «Москвичи! Германская армия стоит на пороге вашего города, – вслух прочитал Коля. – В полевые бинокли мы видим окна ваших квартир. Сохраняйте спокойствие! Не позволяйте евреям и комиссарам уничтожать запасы продовольствия, коммуникации и электросеть. Помните, что все это будет безвозмездно передано вам германским командованием!»

Коля оглянулся. Сотрудники уже собирали листовки в огромную кучу посреди тротуара.

– Сжечь, – приказал Коля. – Осмотрим переулок.

Коля, Олег и Воронцов свернули в боковую улочку. Она была совершенно пуста. Здесь тоже попадались листовки. Их начали было собирать, но порыв ветра вынес из подворотни еще добрую сотню, и Коля сказал:

– Прекратите. Потом.

Зашли в подъезд и сразу же столкнулись с перепуганной девушкой лет восемнадцати. Она стояла у лифта, под лампочкой и читала листовку. Заметив Колю и его спутников, она неловко спрятала листовку за спину.

– Давайте, – Коля протянул руку.

– Возьмите, – она отдала листовку. – Боитесь, что мы узнаем правду?

– Кто это мы? – повысил голос Олег.

– Подождите, – прервал его Коля. – О какой правде речь?

– О Москве. – Она сдерживала рыдание. – Не могу… не могу я.

– Москву не сдадим, – сказал Коля. – Об этом вы должны говорить всем, если вы советский человек. Идите.

Она кивнула и попятилась к лестнице.

– А «мы»? – шепотом сказал Олег. – Может, их целая группа?

– Рудаков, – неприязненно произнес Коля. – Я настоятельно советую вам не копать на пустом месте. Вы меня поняли?

– Так точно, – Олег отвел глаза в сторону.

Они вышли во двор. Это был типичный московский двор-колодец. Многоэтажные стены уходили в небо, оставляя где-то вверху маленький серый квадрат. Глубокая и длинная подворотня вела в следующий двор. Коля остановился и прислушался. Откуда-то доносился взволнованный голос. Ускорили шаг. С каждой секундой голос становился все более и более отчетливым.

– Спокойно сидите по квартирам и ждите, – услышал Коля. – Немцы никого не тронут.

У подъезда стояло человек десять. Один из них, в пальто с бобровым воротником, в пыжиковой шапке, в золотых очках говорил громко и возбужденно:

– Вы, Сергей Ионыч, кто? Нарком? Вы – бухгалтер! Зачем же вам, беспартийному, спокойному человеку бросать угол, нажитое и уходить в неизвестность? Пусть комиссары боятся! А нам немцы, эти культурнейшие, милейшие люди, поверьте, совсем не опасны! Но мы должны заслужить их доброе отношение, а для этого нужно вредить большевикам! Например, неплохо будет, если каждый из вас…

– Руки вверх! – спокойно приказал Коля, обнажая пистолет. – Перепишите присутствующих, – повернулся он к Воронцову.

Все бросились врассыпную. Два человека схватили провокатора под руки:

– Хотели до конца его, шкуру, выслушать. Вы, товарищ полковник, не сомневайтесь, здесь не все слабонервные.

– Понятно, – протянул очкастый. – Хотите отыграться на мне? А что изменится? Немцы будут здесь через час!

– Выполняйте приказ, – сказал Коля.

Олег и Воронцов взяли очкастого под руки и отвели к помойке, которая приткнулась у глухой стены соседнего дома. Очкастый еще не понимал, не догадывался, что сейчас должно произойти, и только сверлил Колю и его спутников полным ненависти взглядом.

– Документы, – подошел к нему Коля.

– Нате, – очкастый швырнул бумажник на асфальт, к ногам Коли. Тот наклонился, подобрал бумажник и вынул из него потертый паспорт в кожаной обложке. В паспорте лежало командировочное удостоверение.

– Мальков Евсей Иванович, – вслух прочитал Коля. – Техник-дантист 2-й стоматологической поликлиники, направляется в Ташкент для получения материалов на протезирование раненых красноармейцев.