Повесть об уголовном розыске [Рожденная революцией]

«Милый Коля, – писала Маруська, – пришло печальное известие. Витин папа геройски погиб на Южном фронте. Мы с Витей долго плакали, хотя я и сознаю, что при моей должности мне это не положено. Но ведь я, Коленька, – обыкновенная женщина, баба, попросту сказать, и что же мне делать, если случилось такое горе. Витя теперь сирота, никого у него не осталось, но я ему твердо сказала, что мы, то есть я и ты, – его не оставим никогда и будет он нам вместо родного сына… Я, правда, понимаю, что взяла на себя слишком много, но я, Коля, все равно тебя люблю больше жизни. И верю, что все у нас с тобой будет хорошо. Ребята велели тебе передать привет. Васю подранили третьего дня. Брали мы на Охте крупную банду. Вася ходит с перевязанной рукой, а так все ничего. Никите объявили благодарность, а Бушмакин никак не дает мне стирать свое белье, ну и плевать, раз он такой гордый… Целую тебя, Коля, несчетно раз, и Витя тоже, ждем тебя с нетерпением…»

Коля положил письмо на стол, задумался. Жалко Витьку… А что Маруська пообещала, что она и Коля станут Витьке родителями, – правильно! Коля снова перечитал то место, где Маруська объяснялась в любви. «Надо же, – усмехнулся он. – Влюбилась Маруська не на шутку… А я? А я – нет, – сказал он вслух. – Боевая девка и своя по всем статьям, а не бьется мое сердечко, как это случается всякий раз, лишь только вспомнится классово чуждая девчонка с маленьким курносым носом… Предатель я… – думал Коля. – Неизвестно почему отказываюсь от своего счастья. Ну спроси себя честно: может такая вот дворянка полюбить такого вот мужика? Да ни в жизнь! Скорее кот собаку полюбит… Несчастный я человек», – решил Коля и направился в кабинет Трепанова.

Тот листал папку со сводками происшествий.

– А-а… мученик, – улыбнулся он Коле. – Жалею тебя, парень, но твой черед идти, ничего не поделаешь. Афиноген ругается на чем свет стоит. Никогда, говорит, больше к ней не пойду… А ты?

– Прикажете – пойду, – угрюмо сказал Коля.

– А без приказа? – прищурился Трепанов.

– Все одно – пойду.

Трепанов рассмеялся:

– Хвалю за откровенность… – Помолчал и добавил: – Она очень красивая.

– Не в этом дело, – Коля произнес эти слова очень решительно, но про себя подумал: «Именно в этом дело, товарищ Коля, именно в этом…» – Просто интересно это, – решительно сказал он и, встретив взгляд Трепанова, отвел глаза.

– Что это? – не понял Трепанов.

– Как бы сказать… – Коля задумался… – Ну вот она, к примеру, образованная, она нас ненавидит, а я возьму да и поверну ее на нашу сторону! Я – глупый, ее – умную!

– Ну ты, положим, неглупый, – улыбнулся Трепанов. – А она, положим, тоже не бог знает что. Но нам, Коля, очень нужно отыскать этого проклятого Кутькова и его банду! Очень нужно, браток, и ты уж старайся, сделай милость…

Вечерело. Подняв воротник пальто, Коля торопливо шагал по заснеженному тротуару. Он шел в сторону дома Жичигиных, где в это время дежурил Воробьев – молодой, недавно принятый в МУР сотрудник. Неожиданно для себя Коля встретил Воробьева около дома.

– Ты почему меня не дождался? – удивился Коля.

– А меня Трепанов вызвал. Говорит: смена уже идет, а ты срочно нужен, – смущенно сказал Воробьев.

– Случилось что? – встревожился Коля.

– Да не знаю.

Они разошлись… Коля подошел почти к самому подъезду Жичигиных, как вдруг увидел двух человек у дверей. Он замедлил шаг и прижался к стене дома. Если бы его спросили в эту минуту, зачем он так сделал, вряд ли бы он ответил… Сработала интуиция. И хотя он еще не знал этого мудреного слова, опыт – пусть совсем небольшой – уже начал давать свои первые плоды.

Коля прижался к стене и, когда увидел, как эти двое вошли в подъезд Жичигиных, не удивился. Он ожидал этого. Осторожно открыв дверь, стараясь, чтобы она не заскрипела, он прислушался. Неизвестные медленно поднимались по лестнице. Первый этаж, второй, третий… На площадке четвертого шаги затихли. Тренькнул дверной звонок. Коля, на ходу доставая кольт, бросился наверх. Он оказался на промежуточной площадке в тот момент, когда из-за дверей послышался голос Маши:

– Кто там?