Повесть об уголовном розыске [Рожденная революцией]

— Мне — не знаю, а вот РСФСР — это точно! — весело сказал Феденька. — Сколь у тебя земли, лошадей, а?

— Не твоя печаль! — побелел мужик. — Отстань!

— Угадал я, — удовлетворенно кивнул Феденька. — Вася, скажи ты.

— Ликвидировать любую зажиточную сволочь, — сказал Вася. — Вот очередная и главная задача Советской власти! Мы — республика бедных слоев населения. Нам богатых не надо. Не царский режим.

«А ведь они контры… — подумал Коля. — Провокаторы. Этот дуралей приедет к себе в деревню — такой бузы наведет. Ведь как будет? Он станет доказывать: „Говорят, мол! Сам слыхал“. Ах, как оно страшно, это „сам слыхал“». — Коля свесил голову вниз. Феденька заметил Колю:

— А я лично, гражданин, хочу мира. С другой стороны взять: режем друг друга, расстреливаем, а зачем? Мы — русские, мы друг с дружкой в мире жить должны! Правда, Вася?

— Россия — одна, — подтвердил бритый. — Она не для инородцев всяких. Она для русских!

— Русские тоже разные бывают, — не выдержал Коля.

— А разных — туда, — тихо сказал Вася. — К стенке заразу всякую.

— Вот! — кивнул Феденька. — Устами этого человека говорит народ! А ты, дядя, из каких будешь?

— Питерский, — сказал Коля. — Ладно, давай спать.

Маша спала как убитая. Она ничего не слышала.

Коля закрыл глаза. Сон навалился мгновенно, будто голову вдруг сунули в темный, душный мешок и наглухо завязали. «Нельзя спать. Нельзя… — вяло сопротивлялся Коля. — Мало ли что…»

Кто-то дернул его за ногу, повторил тихо:

— Спичек не найдется?

«Феденька», — догадался Коля.

— Спит, — услышал он удовлетворенный голос Феденьки. — Все в порядке.

— А может, не спит? — спросил Вася. — Проверь как следует.

Феденька стал на нижнюю полку и привычным отработанным движением указательного и большого пальца зажал Коле ноздри. Стало нечем дышать, но Коля решил вести игру до конца. Словно спросонья, он со всхлипыванием и криком хватнул ртом воздух, повернулся на бок и сладко захрапел.

Феденька спрыгнул на пол, ухмыльнулся:

— Как убитый…

Коля приоткрыл глаза. Феденька и Вася стояли в проходе. Слабо мерцал огарок свечи. Кто-то начинал бормотать — наверное, мучили в духоте кошмары. Потом снова воцарялось спокойствие.

— Кондратьев это, — с ненавистью сказал Феденька. — Я так понимаю: он теперь либо в ГПУ, либо в милиции. Сапоги его погляди. Он нам, не дай бог, всю обедню нарушит.

«Дурак я! — мысленно выругался Коля. — Надо же. А с другой стороны? Я же не в разведку еду! Я к себе домой. В отпуск!» Коля медленно сунул руку под пиджак, сжал рукоять кольта.

— Я его кончу, — тихо сказал Феденька, — а ты — его бабу.

Вася кивнул. Феденька вынул из кармана складной нож, нажал предохранитель. Выскочило длинное, обоюдоострое лезвие.

— А может, он эти сапоги на толкучке купил? — вдруг громко спросил Вася.

— Тише! — зашипел Феденька. — Все может быть. А в нашем деле — береженого и бог бережет. Давай, — он приблизился к Коле и долго всматривался. Коля уже из последних сил разыгрывал спящего — казалось, еще мгновение, и не выдержать. Феденька снова встал на полку, взмахнул рукой, и в ту же секунду Коля ударил его головой в лицо — это был старый, испытанный прием, который употребляли в драках преступники. У Коли не было другого выхода.

Феденька выронил нож, схватился за разбитое лицо и рухнул на пол.

— Бросай финку! — приказал Коля сообщнику Феденьки. — Не на того напоролись. Не по сапогам судить надо, фраера. — Коля на всякий случай решил разыграть маститого блатного. — Бросай, бросай, кусошник.

Вася увидел черное отверстие ствола и с воем рванулся к открытому окну. Вскочила Маша, заголосили пассажиры. Коля догнал Васю и в тот момент, когда тот, свесив ноги наружу, готов был спрыгнуть с поезда, ударил его рукояткой кольта по голове. Вася обмяк, Коля втащил его в вагон. Тут он и получил от Феденьки удар по почкам. Удар был сильный, профессиональный. Коля сразу же потерял сознание. Второго удара, уже ножом, он не почувствовал. На его счастье, вагон сильно качнуло, и клинок только скользнул вдоль ребер.

…Коля очнулся минут через десять. Над ним склонились насмерть перепуганная Маша, проводник и пассажиры. Все молчали. Коля открыл глаза, спросил:

— Где… Этот где?

— Убежал, — сказала Маша. — Спрыгнул на ходу и убежал. А второй здесь.

— Убил ты его, — вступил в разговор проводник.

— Толку что? — Коля попытался приподняться и застонал. — А Феденька научился бить, однако. Откуда кровь?

— Твоя, — заметил проводник. — Благодари бога, счастливый он у тебя, еще на палец бы правее…

— Я, дед, везучий, — пошутил Коля. — Как считаешь, жена?

— Начало многообещающее, — Маша попыталась настроиться в тон Коле, но у нее это не получилось. — Я лучше помолчу. — Она отвернулась, плечи ее вздрогнули.

— Успокойся, — Коля сел. — Через день все заживет, как на собаке. Не плачь. Время такое, Маша. Жестокое время, я так скажу.

— До каких же пор? — она с тоской заглянула ему в глаза. — Должен же быть конец всему этому, Коля?

— Должен, — согласился он. — Только не слишком обнадеживайся. Не скоро будет этот конец. Совсем не скоро, Маша.

Поезд подошел к станции. Маша вышла первая, протянула Коле руку.