Повести

– Саша, – выступил вперед Генка Шамаев, – сказать хочу… Обожди, Тихон, не отчаливай… Мы землю пробьем, а докажем, что ты но виновен.

– Уладится.

– А то, что попрекал тогда… Помнишь, за Катю-то?… Напрасно… Утрясется эта заваруха – на свадьбе погуляем.

– Ну, ну, прости, коли так.

Оставляя над водой голубоватый дымок, лодка вырулила на середину реки, вот она заплясала на Большой Голове, то оседая на бурунах, то задирая вверх нос, прошла Малую, скрылась… Никто не обронил ни слова.

Молча, каждый глядя себе под ноги, потянулись в общежитие, молча разбрелись по своим койкам.

Не было только одного Егора. Он бродил по берегу в вечерних сумерках, отворачивал камни, заглядывал под кусты – все еще надеялся найти деньги.

Первым подал голос Генка:

– Проиграли в карты человека! И какого человека – Сашку!

– Ладно, не трави, без того тошно.

– Давайте, братцы, думать лучше, как бы выручить побыстрей.

– Деньги чертовы! Ежели б деньги нашлись, сразу б с него вину сняли.

– А может, соберем эти деньги, скажем – вот они, нашлись.

– Верно! Те-то были не меченые.

– Хитрость невелика – раскусят. Того хуже дело запутаем.

– Бросьте мудрить! Не с душой же Бушуева деньги улетели. Здесь! Камень по камню весь участок перекидаем, по бревнышку, по щепочке общежитие переберем – найдем!

И тут раздались сдавленные рыдания. Все подняли головы. Уткнувшись в подушку, плакал Лешка Малинкин.

Шумела Большая Голова за стеной. Откровенно, без стеснения рыдал Лешка. Все молчали, переглядывались. Только Иван Ступнин растерянно протянул:

– Пери-пе-тия…

1961