Повести

Слова команды донеслись с реки. Лжедимитрий шел к гуляй-городу на приступ. Народ все тесней прижимался к стене и вдруг быстро, как по уговору, стал расходиться. Теплый последний снег залеплял бойницы, чешуйные кровли башен, зубчатый кремлевский воротник...

4

"...Усмотрили... и улюбили себе... ясневельможную панну Марину

с Великих Кончиц, Мнишковну, воеводенку Сендомирскую, старостенку

Львовскую, Самборскую, Мезеницкую..."

Плавучий мост на бочках через Москву-реку был затоплен народом. Опять входило в город "многое панство". Гайдуки и жолнеры в собольих шапках с белыми волнистыми перьями кричали: "Vivat!" Они нарочно горячили коней и теснили москвитян.

Раскрашенные лошади везли обитую парчой карету. На подушках, чтобы быть виднее, сидела маленького роста панна. Глаза ее пожирали Кремль. Злые тонкие губы блекли и не разжимались; казалось, у нее вовсе не было рта.

Лжедимитрий искусно расставил стрельцов; можно было подумать, что их очень много. Едва Марина проезжала одни ворота, стрельцы скакали к другим. Поезд двигался медленно, в течение целого дня. Били в бубны, трубили в трубы часто, кто как умел, без всякого толку.

Карета остановилась у Девичьего монастыря. Марину ввели в монастырские покои (палаты в терему еще не были готовы). Боярин Шаховской сказал царю:

- Гляди, государь, голову Марина убирала б по-русски!

- Ступай прочь! - зашипел на него Лжедимитрий.

Всюду шумно ликовала шляхта. Бояре стояли понуро и тихо. Случилось неслыханное: в Кремль не пустили простой народ...

А он собирался на Пожаре* меж рундуков и шалашей мелкого торгового люда.

_______________

* Так называлась в первой половине XVII века Красная площадь.

- Беда нам! - кричали москвитяне. - Станут поляки нашу кровь проливать, а жен наших забирать в Польшу!

- Ходят, окаянные, с оружьем, и никто против них слова сказать не смеет!

- Да еще похваляются! "Вера-де будет у вас люторская и латынская".

- Худо, крещеные! А только тому на Москве не быть!..

В Гостином дворе раскрывались погреба с заморским вином, выкатывались бочки с икрой, доставались из ларей лучшие товары.

- В убыток торгуем, - говорили купцы. - Не видит царь, што иноземцы понаехали, - веселей нашего торг ведут.

Во многих лавках лежали вещи, привезенные из Кракова, Аугсбурга, Милана. Шелк, перлы, штофные обои и кружева брались в терема, и казна без счета уходила за рубеж...

Пришлые ратные люди собирались на Гостином дворе. То были головы и сотники шедших из Новгорода и Пскова ополчений.

- Во беда! - тихо, с оглядкой говорили они. - Вместо Крыма-то на Москве дела будут.

- Вестимо! Государь, бают, старейших бояр побить замыслил.

- Пошто за него стоять? Да и прямой ли он царь?

- А на Тереке, - шептали ратные, - был муромский посадский человек Илейка, а нынче прозвался царевичем Петром...

- Вот што, служилые! В среду в полночь к боярину Шуйскому на совет сходитесь!

- Дело молвишь!

- Своих упредите... Чуете?

- Чуем.

Забряцало оружие. Поляки с песней проехали мимо.

Ратные выскочили из Гостиного, бранились, грозили им кулаками:

- Гуляй, гуляй! Недолог срок вашей гульбе!..

Д н е в н и к п о л ь с к и х п о с л о в

"5 м а я

В сей день воевода* представлялся Димитрию... Дворец его деревянный, но красивый и даже великолепный. Дверные замки в нем вызолочены, печи зеленые, а некоторые обведены серебряными решетками... Царь сел за отдельный стол... В половине обеда пану воеводе сделалось дурно; он вышел из-за стола в царский покой.

_______________

* Воевода - Юрий Мнишек, отец Марины.

8 м а я

Царь ездил с паном воеводою на охоту. В числе разных зверей выпустили медведя. Когда никто из панов не отважился вступить с ним в бой, вышел сам царь и, одним ударом убив медведя, саблей отсек ему голову при радостных восклицаниях москвитян.

12 м а я

Был въезд царицы в Москву...

13 м а я

Царица просила царя, чтобы для нее готовили особое кушанье, так как приносимого из дворца она есть не могла. Царь тотчас призвал кухмистра и поваров польских и велел им готовить для царицы всего вдоволь...

Камер-фрейлинам также приказано было прислуживать царице. Они весьма грустили, опасаясь, что останутся в неволе навсегда...

17 м а я

В среду, в три часа ночи, русские проводили царицу из того монастыря, где она жила пять дней, в приготовленные для нее покои. Проводники несли в руках льняные свечи, похожие на наши похоронные...

18 м а я

Царица была коронована... В сей день, кроме коронации, не было ничего..."

5

Утро пятницы пришло недоброй тишиною. Народ укрылся в домах. Железными ставнями закрыли окна лавок. Поляки ходили по городу, спрашивали свинец и порох. Им ничего не продавали. "Все вышло, - отвечали купцы, - а скоро будет, тогда всем хватит".

В город приходили холопы - люди Шуйского и Куракина, тайно вызванные из вотчин в Москву.

В полдень один дьяк пробрался в терема, увидел царя и крикнул:

- Истинно ты - Гришка, не цесарь непобедимый, не царский сын, а вор и еретик!..

Его схватили.

Басманов, ближний боярин, с лицом как сырое мясо, известил Лжедимитрия:

- Неладное деется - замышляют на тебя Шуйский и многие с ним.