Повести древних лет

Оттар знал хаслумского ярла как бесстрашного и умелого воина. Подобно Оттару, Фрей начал плавать маленьким мальчиком. Этот ярл, который не умеет думать, но отлично сражается, был бы хорошим оружием в руке Оттара… Если бы…

А быть может, ненавистный Черный Гальфдан все же не будет избран?

…Тинг открылся на льду Маэларского озера. Громадные толпы людей густо окружили остров, где разместились старейшие.

Король умер весной. Кому быть королем? Все лето, всю осень и первую половину зимы жители озеру рек, гор и долин и морских берегов судили — кому быть? Об этом говорили, встречаясь на дорогах, навещая соседей на рынках, на общинных тингах.

Свободные ярлы сидели в своих фиордах и носились в открытых морях за добычей. Свободные ярлы смотрели из земли фиордов в другие земли и им не было дела до короля, до земли, которая видела их рождение. А бондэрам был нужен король, который понимал бы их желания. Бондэры нуждались в мире, а ярлы со своими викингами — в войне. Ярлы, отправляясь за добычей выжимали из бондэров страндхуг. Бондэры не знали и не хотели знать, откуда взялось это чудовищное, несправедливое право ярлов.

Ярлы привозили из набегов траллсов, возделывали их руками свои поля; ярлы заставляли траллсов изготовлять всевозможные товары и, торгуя, сбивали цены на хлеб и на вещи. Бондэры не могли соперничать с ярлами на рынке, так как труд траллса, которого выжимают как болотный мох и спешат уничтожить и заменить новым, когда он уже не может работать, но еще хочет есть, — труд траллса дешевле труда свободного человека. Бондэры знали, чего они хотят. Старейшие знали желания и выбор бондэров, и бондэры были уверены в старейших.

Горд ярла Гальфдана Черного лежал среди земель бондэров, и ярл был добрым соседом. На его полях и в его мастерских работали отпущенники и вольные рабочие, среди которых траллсы были не слишком заметны. Часть своих обширных владений Гальфдан сдавал бондэрам в вечную, от отца к сыну, аренду. Бондэры-арендаторы платили Черному скромную дань, и это было справедливо, так как они получили от ярла-владетеля очищенную от леса, пригодную для пашни землю.

Никакой викинг не осмеливался выжимать страндхуг вблизи владений Черного Гальфдана. Строгий ярл поклялся, что он будет преследовать воспользовавшегося жестоким и несправедливым законом страндхуга до края моря и еще дальше, до черной ямы Утгарда.

Свободные ярлы знали способность Гальфдана сдержать клятву и остерегались раздражить Черного.

Оттар и другие приехавшие на тинг ярлы собрались маленькой кучкой в стороне от тесной толпы. До них не доходило ни слова из того, что говорили старейшие, но, по обычаю тингов, стоявшие впереди передавали по цепям суть произносимых речей: Черный Гальфдан, Гальфдан, страндхуг, народ, Гальфдан, интересы народа, страндхуг, грабеж, повиновение закону, Гальфдан и опять Гальфдан…

Да… Чем дальше от берега, тем больше изменяются люди. Семьи прибрежных бондэров, привыкнувшие к морю, давали викингам не только страндхуг, но и свежее пополнение, новых воинов. Дети Вотана, осевшие уже в четверти дня от моря, думали о всех вещах, кроме жизни на драккарах и славной добычи.

Оттар обошел толпу, — для этого потребовалось немало времени, — и проник в священную рощу, где находился храм Отца Вотана. Снег под вечными дубами был вытоптан, как на улицах. Всюду виднелись следы ночевок: в ожидании тинга неприхотливые люди проводили здесь одну, две или три ночи на снегу, закутавшись в шкуры зверей.

Что-то белело высоко среди голых черных ветвей. На могучем суку дуба висело обнаженное тело человека. Оттар подошел ближе и с любопытством взглянул на скорченный труп. Мертвое лицо сохранило выражение ужаса. Глазницы были пусты, — дело воронов.

Эта жертва Великим Богам висела с краю. Ближе к храму трупы были подвешены целыми гроздьями. Не только человеческие, также и лошади, козы, олени, кабаны. Боги принимали всех, в ком текла теплая алая кровь. Заметив угол громадной стены, сложенной из дубовых стволов чудовищной толщины, нидаросский ярл остановился.

Жрецы Вотана жалуются: дети Вотана охладели к культу Богов. Некогда для жертв не хватало ветвей на деревьях священной рощи, а в храме — места для приношений.

Оттар вспомнил историю короля, спрятавшего бесчестно похищенное золото под шкурами козлов, запряженных в колесницу Тора. Бос Тор безразлично сохранял украденное. Так же безразлично и сейчас он стоит за дубовой стеной и не слушает тинга…

Вотан живет в боях, радуется победам и удачным захватам. Великому Отцу служат мечом, топором, копьем и стрелой. Из дубов, которые срубили для храма, следовало бы построить не стены, а драккары.

Оттар отвернулся от храма, у него не было желания войти внутрь. Это не храм, а кладбище Богов. Здесь они, лишенные чистого воздуха открытых морей, задыхаются и умирают, не дождавшись дня Рагнаради.

2

Оттар прислонился к дубу. Задумавшись, он не замечал, что над ним висят два окоченелых трупа, человек и волк, прильнувшие один к другому в трагическом уродстве насильственной преждевременной смерти.