Повести и рассказы

Но ко мне Алина направилась сама, и я даже не шелохнулась, ни одного шага не сделала ей навстречу. Она улыбалась мне своим длинным и красивым глазом, который почему-то напоминал мне вытянутую голубую раковину. А второго ее глаза я никогда не видела: он всегда закрыт прямой, золотистой прядью волос.

Она притянула меня к себе, чуть-чуть нагнулась и прижалась ко мне щекой. Представляете? Наши семиклассницы просто попадали от зависти.

Мысленно, конечно, попадали. А я даже не шелохнулась.

- Какие у нас показатели? Дед-Мороз будет доволен? - спросила Алина.

Я решила на этот раз ни за что не поддаваться ее гипнозу. Ни за что!

Показатели, то есть отметки за вторую четверть, у меня очень неважные.

- Какое это имеет значение? - ответила я.

Она снова прижалась ко мне щекой. И наши девчонки снова попадали. Но я была холодна и спокойна.

Я знаю, что невесты обычно хотят подружиться с родителями своих женихов, заполучить их себе в союзники. Алина до мамы с папой еще не добралась, она начала с меня. Это мне было понятно. И я к ней прижиматься не стала.

- Поздравляю тебя с Новым годом, - сказала Алина. - И всех наших о б щ и х з н а к о м ы х!

На общих знакомых она сделала такое ударение, что мне стало просто не по себе. Никаких общих знакомых у нас не было: она говорила о Леве.

- Увидимся в новом году, - продолжала она. - Место встречи и время все те же?

Тут я сделала свой решительный шаг.

- Вы знаете, Лева очень просил извиниться… - сказала я ей тихо, чтобы не слышал никто другой. - Наша встреча не состоится.

- Не состоится? - Словно желая разглядеть меня получше, она отбросила золотистую прядь, и я первый раз увидела оба ее глаза одновременно. Но они в этот миг не были похожи на голубые вытянутые раковины. Они были круглыми от удивления. И мне ее стадо даже немножко жаль. Но я подавила в себе эту слабость. Если Лева действительно нравится ей, то тем хуже: не хватало еще, чтоб у них началась любовь накануне конкурса музыкантов-исполнителей!

- У него есть невеста, - сказала я. - И ей было бы неприятно… Вы понимаете?

- Он обручен? - спросила она уже с насмешкой. Но эта насмешка была какая-то неспокойная, нервная.

- Ну да… Можно сказать, обручен. Очень давно, прямо с детского возраста. Со своей аккомпаниаторшей.

- С этой…

- Ну да, - перебила я, - она некрасива. Но у них общие идеалы! Их сблизила музыка. Они любят друг друга…

Это была ложь во имя спасения брата. Оценит ли он это когда-нибудь?

3 января

Вчера был концерт студентов Консерватории… Он начался в семь тридцать вечера, но мы с Левой пришли на час раньше и мерзли на улице.

Лева, видите ли, боялся, что Алина может перепутать и тоже прийти на час раньше, потому что некоторые концерты начинаются в шесть тридцать. Представляете?

Мы бы, наверно, совсем окоченели, если бы Леве не казалось, что каждая со вкусом одетая девчонка, которая появлялась вдали, это Алина.

Мы бежали навстречу, девчонки испуганно останавливались или шарахались в сторону. А мы извинялись и возвращались на свой пост к подъезду. Так мы хоть немного согрелись.

- Интересно, как ты будешь держать кларнет замерзшими пальцами? сказала я. - Хорошо еще, что ты играешь не на рояле. И не на скрипке.

Иди!.. Я сама ее встречу.

Куда там! Лева и слышать об этом не хотел. Мама всегда говорит, что он очень цельный человек. Вообще-то это неплохо. И даже хорошо. Но когда цельный человек влюбляется, с ним ничего не возможно поделать. Ему ничего нельзя объяснить.

Великие люди имеют право на странности, и эти странности им надо прощать. Потому что великий человек, с одной стороны, «весь в себе», а с другой - немножечко не в себе. Это я понимаю. Но ведь Лева вчера был не в себе не как выдающийся человек, а так же, как все наши мальчишки-десятиклассники, которые тоже влюблены в Алину. Вот почему я не хотела прощать! У необычных людей должны быть необычные странности.

Когда у Левы появятся такие странности, я их сразу буду прощать! Не задумываясь… Честное слово! А вчера я не прощала…

Лиля считает, что настоящий артист не должен появляться среди зрителей в день своего выступления. А Лева прямо-таки бежал навстречу зрителям, чуть не сшибая их с ног, если ему казалось, что вдали появилась Алнна. Среди зрителей было много Левиных знакомых, и все они спрашивали:

- Кого ты тут ждешь?

И Лева начинал подробно объяснять, что ждет одну десятиклассницу, которая учится в моей школе. Знакомые ухмылялись и глупо подмигивали. Но

Лева и в следующий раз отвечал подробно и точно. Он всегда говорит чистую правду, одну только правду. Как будто нельзя было сказать, что мы ждем тетю, дядю или каких-нибудь других родственников. Или, например, маму с папой.

Если Леве звонят по телефону, он всегда подходит, как бы ужасно он ни был занят. Я ему говорю иногда: «Можно сказать, что тебя нет дома?» -

«Но я ведь дома», - отвечает он. И подходит, хоть ему очень не хочется.

Представляете?