Повести и рассказы

Обнявшись, они сняли обувь и побежали к своим машинам. К тому времени, как Энн открыла свою и скользнула внутрь, ее юбка и блузка стали прозрачными, а с волос стекала вода. Она чувствовала вкус своих волос. Она почти ничего не видела.

Помогли дворники. Она медленно тронула машину вперед, следуя за Сьюзи через выезд на улицу, где они разъехались в разные стороны.

К счастью, на обычно перегруженной четырехполосной улице почти никого не было, машины двигались осторожно, и никто не проезжал мимо. Полосы движения исчезли под водой, по меньшей мере на полтора фута.

Затем на полпути к дому ей пришлось остановиться. Дворники не справлялись. Дождь хлестал так, что крупные капли были похожи на градины. Порывы ветра раскачивали машину.

Она сидела, уставившись в запотевшее зеркало заднего вида, надеясь, что какой-нибудь чертов дурак не пристроится сзади и не врежется в нее. Останавливаться было опасно, но у нее не было выбора.

Она посмотрела на себя и пожалела, что не надела лифчик. Были видны не только соски, не только форма и очертания груди — можно было разглядеть каждую родинку и веснушку. То же самое можно было сказать и о бледно-желтой юбке, ставшей прозрачной на бедрах. С таким же успехом она могла бы быть голой.

Ну и что? — подумала она. — Кто вообще тебя увидит? В этом.

Дождь утих настолько, что дворники могли хотя бы начать выполнять свою работу. Она двинулась дальше.

Вода на улице стремительно неслась вниз по склону.

Бордюры исчезли, их затопило.

Газоны исчезли. Исчезли парковки и тротуары.

Отверстия решеток канализации образовывали миниатюрные водовороты, в которых плавал мусор, кружились бумажные пакеты, ветки и деревяшки.

В одном из них она увидела нечто такое, что заставило ее похолодеть.

Сломанная картонная коробка медленно вращалась над решеткой. Коробка была полосатой, черно-коричневой, и полосы двигались.

Змеи. Ищут возвышенность и передышку от плавания.

Она слышала, что такое случается во время штормов во Флориде, но никогда не видела этого своими глазами. Все кусается, — сказал мужчина.

Чертов штат.

Она свернула за угол на свою улицу.

И она могла бы догадаться, если бы подумала об этом, могла бы ожидать этого. Она знала, что улица, с которой она свернула, слегка возвышается над ее собственной. Она замечала это десятки раз.

Но не сейчас. Не в этот раз. Она была слишком сосредоточена на том, чтобы просто добраться туда, пережить шторм. Так что ее машина погрузилась в воду на три с половиной фута[5] на повороте.

Тогда она чуть не запаниковала. Это застало ее врасплох и так напугало, что она едва не остановилась. Что, без сомнения, стало бы катастрофой. Она знала, что никогда бы не смогла тронуться с места. Не в такой воде. Она продолжала ехать, вцепившись руками в руль, жалея, что решила пообедать с Сьюзи.

Вода была на полпути к решетке радиатора, на полпути к двери. Машина казалась легче, как будто на колеса действовала подъемная сила.

Почти ползком, ожидая, что машина в любой момент заглохнет и зашипит, она подгоняла ее. Разговаривала с машиной. Умоляла машину. Давай, милая. Ее дом с открытыми окнами на втором этаже находился всего в четырех кварталах отсюда.

Ты сможешь это сделать, милая. Конечно, сможешь.

Один квартал.

Она ехала медленно, машина раскачивалась из стороны в сторону по течению, как лодка, а ее нога мягко нажимала на педаль газа.

Два квартала.

Впереди виднелся ее дом, белый лепной фасад, тускло-серый от дождя, широко открытое окно в спальне Дэнни, похожее на темный обвиняющий глаз, смотревший на нее, лужайка перед домом, залитая водой.

А когда она миновала третий квартал, проезжая по эстакаде к каналу, то увидела, как там все бурлит.

Сначала было непонятно, что это такое. Что-то большое и черное двигалось в воде впереди, как какая-то сущность в водовороте над канализационной решеткой, только больше ее.

Она подъехала ближе и снова чуть не остановилась, потому что теперь ясно увидела, то, что было впереди, но она не остановилась, Господи, она не могла остановиться, она ехала, едва касаясь ногой педали газа, позволяя холостому ходу, как слабо бьющемуся сердцу где-то внутри, делать работу по продвижению машины вперед, пока она отчаянно пыталась сообразить, как избежать корчащейся массы тел и что, черт возьми, делать.

Их, должно быть, были десятки. Всех размеров.

Разной длины.

Вода была густой от них.

Они двигались друг за другом по какой-то врожденной закономерности, образуя массу круглой формы шести или семи футов в диаметре, самую плотную в центре и самую легкую по краям, но все они находились в постоянном движении, некоторые из них вылетали из круга, как искры из бенгальского огня или огненного колеса, а затем снова возвращались в круг, который образовывал их сверкающее ядро.