Повести и рассказы

Она упала плашмя вперед, левая рука ударилась о бетон, правая глубоко погрузилась в грязь. Она глотнула воды и выплюнула ее. Поднялась на ноги. Разорванная шелковая блузка полностью распахнулась и свисала с одного плеча, как грязная промокшая тряпка.

Она рискнула взглянуть, и вот она, скользит не торопясь, извилистая, грациозная и ужасная, желающая причинить ей боль, всего в нескольких футах от нее.

Черная змея метнулась вперед, но ей было все равно, ее ноги коснулись бетона, и она понеслась к гаражу, потому что дверь оставалась незапертой для Дэнни после школы, ключи от дома были спрятаны под стиральной машиной, а внутри лежали грабли и инструменты.

Энн с разбегу врезалась в дверь, обернулась и увидела, как змея подняла голову из воды, готовая напасть, и она наклонилась и сунула руку в теплую мутную воду, на мгновение опустив голову под воду, а затем стала искать ручку, нашла ее и потянула вверх, когда массивная голова твари ударила ее, едва не задев обнаженную грудь, она отшатнулась и упала, а змея, яростно извиваясь, запуталась в ее разорванной нейлоновой блузке.

Вода хлынула в гараж, толстое мускулистое тело змеи ласкало живот и скользило по спине, пока она пыталась освободиться от блузки и закрутить ее вокруг мечущейся змеиной головы. Спотыкаясь, она бросилась к стиральной машине, нашла ключи, крепко сжала их и бросилась к двери.

Змея была свободна. Блузка поплыла.

Энн стояла в двух футах воды и не могла разглядеть змею.

Она вставила ключ в замок, повернула его и распахнула дверь.

Змея поднялась из воды и ударилась о край единственной ступеньки как раз в тот момент, когда она переступила порог, а затем начала двигаться внутрь.

— Нет! — закричала она. — Я тебя не впускаю, я не приглашала тебя, чертова уродина!

Крича от страха, но и от ярости, она снова и снова хлопала деревянной дверью по телу змеи, пока голова твари искала ее за дверью. Она услышала, как Кэйти лает рядом с ней, змея тоже это услышала, ее голова повернулась в том направлении, и ее черный язык пытался попробовать собаку на вкус. Энн повернулась и увидела пылесос, стоящий у холодильника, все еще включенный в розетку, щелкнула выключателем, широко открыла дверь и швырнула его к телу черной твари в воде.

Пылесос взорвался дождем искр, которые разлетелись по гаражу синим и желтым, как огни Святого Эльма. Змея зашипела и вдруг словно раздулась. От ее тела повалил дым. Пасть открылась, закрылась и снова широко раскрылась, невероятно широко. Энн почувствовала запах горелой плоти и кислого электрического огня. Шнур затрещал и лопнул в гнезде. Кэйти завыла, прижав уши и опустив хвост, вошла в гостиную и съежилась у дивана.

Она сняла с плиты подставку под горячее и выдернула вилку из розетки.

Посмотрела на дымящееся тело.

— Я поймала тебя, — сказала она, — а не ты меня. Ты этого не ожидала?

Вытащив тушу на улицу и закрыв дверь гаража, покормив Кэйти и побаловав себя чудесной, долгой горячей ванной, она надела любимый мягкий хлопчатобумажный халат и подошла к телефону.

Адвокат был удивлен, что она позвонила так скоро.

— У меня небольшая гаражная распродажа, — сказала она.

И чуть не рассмеялась. Ее небольшая гаражная распродажа, несомненно, лишит ее практически всего, чем она владела. Это не имело ни малейшего значения. Оно того стоило.

— Я хочу, чтобы ты преследовал его, — сказала она. — Ты меня слышишь? Я хочу, чтобы ты поймал этого сукиного сына.

А потом она действительно рассмеялась.

Рикки-Тикки-Тави, — подумала она.

Змеи.

Перевод: Гена Крокодилов

Великая бойня в Сан-Диего

Бернис вошла с черного хода и захлопнула сетчатую дверь, оставив больной лик сан-диегского солнца на крыльце. Рамона как раз пила третью чашку кофе без кофеина.

— Господи, — сказала Рамона. — Проделай в нем чертову дыру, почему бы тебе это не сделать?

Рамона сегодня была раздражительной.

— Хочешь кофе?

— Хочу джина. Джин у тебя есть?

— Ты шутишь? Сейчас девять утра, мать твою.

— Ладно. Хорошо. Кофе.

На Рамоне все еще была бледно-голубая ночная рубашка из вискозы. На ногах пушистые розовые тапочки. По ее бедру полз рабочий муравей.

Она его не заметила.

Бернис села и скрестила ноги. Нейлон заскрипел.

Похмелье Рамоны было живым, дышащим существом. Белый червяк, поедающий мозговое мясо. Чавкающий.

Она встала и налила немного кипяченой воды из кастрюли в треснутую глиняную кружку, а затем размешала кофе. По привычке она добавила сливок и сахара для Бернис и поставила перед ней. В кружке закружились крупинки кофе. Паводковая вода и мусор.

— Этот долбаный Говард, — сказала Рамона. — Вот, посмотри. Взгляни на это.

Она запрокинула голову и уставилась в лимонно-зеленый оштукатуренный потолок. Бернис наклонилась, чтобы осмотреть ее: прямо под подбородком виднелась маленькая красная отметина. Засос.

— О, его не видно, Мона. Ничего не видно, если специально не присматриваться. Просто наклоняй голову, вот и все.

— Да. Мне надо наклонять голову.

Рамона открыла банку тунца в масле и выложила в миску.