Повести и рассказы

– Валька, наверно, уже пришла и потрясена: меня нет и записки нет. А как хорошо, Андрей! - проговорил Хмелик, впервые называя Озерова по имени. Глаза его искрились неподдельным восторгом. - Как жаль, что человечество еще не владеет этим открытием!

Они спустились по трапу двумя этажами ниже и вошли в ресторан. Хмелик решительно подошел к уже знакомому столику и, указав Озерову на свободное место, спросил не без лукавинки в голосе:

– Может быть, разрешите присесть?

Блондин в поблескивающем костюме, не узнавая, а может быть, просто не вглядываясь, кивнул.

– Недели не прошло, а он уже не узнает друзей и соратников. Ау, Игорь, ку-ку!

Игорь положил на стол обкусанный ломтик хлеба и надел очки.

– Севка! - воскликнул он. - Ты или не ты?

– "Кто знает, ты явь или призрак… ты будешь ли, есть ли, была ль?" - продекламировал Хмелик.

Зрачки Игоря за очками разлились до белков.

– Откуда вы? Каким образом? - И вдруг с ноткой испуга: - Что-нибудь случилось?

– Случилось. - Хмелик положил на стол свою папку. - Пока ты плыл, Лялька целый кусок выдала.

– Какая Лялька? - спросил Озеров.

– Наше кибернетическое сокровище. Не мешай, - отмахнулся Хмелик и продолжал, почти гипнотизируя Игоря. - Еще при тебе Мишка Поливанов над программой работал?

– При мне, - кивнул Игорь. - С грузинского на арабский. Не поет.

– Запела, - сказал Хмелик. - Данелия произвольный текст взял. Из курса статистической физики на грузинском. В основе программы те же образцы перевода. Мы даже букв не знаем, ни грузинских, ни арабских, - он обернулся к Озерову, - а она выдала.

– А верно? - усомнился Игорь. - Вдруг абракадабра?

– Сверяли. Вот погляди, - он подтолкнул папку к Игорю, - тут все данные.

Игорь медленно перелистал подшитые записи, потом начал читать. О чем-то спросил Хмелика, тот ответил. Еще вопрос и ответ, но для Озерова с таким же успехом разговор мог продолжаться и по-грузински и по-арабски.

– …точнейшая обработка буквенной информации.

– …дискретная экстраполяция отображения.

– …а правила эквивалентных преобразований?

– …а язык для сокращенных записей алгоритмов?

– А закусить здесь можно? - не выдержал Озеров: с подноса проходившего мимо официанта пахло чем-то невыносимо вкусным.

– Идея! - хохотнул, отвлекаясь от разговора, Хмелик и остановил официанта: - Сообразите нам что-нибудь из ужина. Только быстро.

– Шницель?

– Два и бутылку рижского. А ты, Игорь, рассчитайся и ступай к себе. Доклад дополнять придется: как-никак новый компонент!

Игорь нерешительно поднялся; что-то его смущало.

– А как вы догнали нас? На самолете?

– На вертолете. Иди.

– А с каютой как? Устроились?

– В салоне на рояле. Иди, иди!

– Мистика, - пробормотал Игорь, - ей-богу, мистика.

– Физика! - заорал Хмелик. - Чистая физика!

Игорь ушел с драгоценной папкой, а Хмелик с Озеровым молча доели принесенный официантом шницель и так же молча поднялись на палубу. Из-за облака выглянула луна, разрезав черную гладь моря блестящим клинком. Хмелик сказал мечтательно:

– Теперь только я понимаю твои приключения, Андрейка. Это как магнит. Неплохо бы так скоротать ночь в каком-нибудь шезлонге, а утром в Лондон.

– Зачем ночь коротать? - равнодушно заметил Озеров. - Можно и прямо в Лондон. Хоть сейчас.

– Нет уж, не надо, - вздохнул Хмелик. - Давай в Москву.

ЧЕЛОВЕК-БРАСЛЕТ. ПО МАРШРУТАМ ЖЮЛЯ ВЕРНА

Озеров пришел к Хмелику обычным евклидовым путем, поднявшись на лифте вместе с высоким, тщательно одетым и похожим на англичанина человеком с проседью в коротко подстриженных волосах. Это был коллега Хмелика по университету, профессор с физфака Сошин. Следом пришел уже совсем седой, но значительно менее отутюженный профессор-геолог Гиллер. Их уже ожидали и бурно приветствовали хозяин и его ровесники - хирург Губин и океанолог Минченко.

Стол из комнаты был вынесен, хотя Озеров уверял, что он ничему не помешает. Вместо стола водрузили на тумбочке привезенный с электрозавода прожектор.

– Это зачем? - удивился Озеров.

– Увидишь, - загадочно ответил Хмелик.

Он зашторил окно, и в полумраке браслет Озерова тотчас же приобрел видимость, освещенный изнутри слабым розоватым мерцанием. А в двух шагах сквозь щель между шторами властно пробивался воскресный солнечный день, и его пронизанные пляшущими пылинками лучики делили затемненную комнату на две зоны. В одной разместились хозяин и гости, в другой должно было открыться им непостижимое озеровское "окно".

– Леди и джентльмены, - с иронической торжественностью начал Хмелик, - коллеги! Наша авторитетная аудитория включает двух докторов и трех кандидатов наук по специальностям, непосредственно заинтересованным в эксперименте. Каждый о нем уже в общих чертах информирован. Поэтому симпозиум по вопросам работы уникального кибернетического устройства под условным названием "человек-браслет" можно считать открытым.

– Нельзя ли серьезнее? - недовольно откликнулся Сошин. - Я вас не узнаю, Хмелик.