Повести и рассказы

— Незачем было разговаривать. Да и не о чем. Просто у меня не было иного выхода. Когда человек доходит до такого состояния, в каком оказалась я, нужна лишь дорога, по которой можно брести, а куда она приведет, может быть, в тупик, не имеет значения. Дядя и тетя настойчиво советовали выходить за него замуж. Чжао Сочжу, говорили они, обещает после свадьбы уберечь меня от полевых работ. Прописана я была в деревне, в город вернуться не имела права, да вдобавок еще эта болезнь… Если ты сейчас спросишь, о чем я тогда думала, ответить тебе не сумею. Но я должна была как-то жить! Он пожелал взять меня в жены, я согласилась, переехала в его дом, вот так мы и поженились, все донельзя просто. — В уголках губ у нее обозначилась саркастическая усмешка. Похоже, она иронизировала над собой.

— Не кажется ли тебе, что замуж ты вышла несколько опрометчиво?

— Человеческая жизнь в те времена напоминала былинку на ветру, никакой ценности не имела, чего уж тут говорить об опрометчивости или неопрометчивости. Что же касается меня, то не надо забывать, что я была дочерью «контрреволюционера», а Чжао Сочжу происходил из бедных крестьян. Полагаю, наоборот, тогда, наверно, нашлись люди, считавшие опрометчивым шагом поступок Чжао Сочжу, который женился на мне.

Она задумалась на мгновение, потом продолжила, понизив голос:

— Знаешь, перед тем как дать согласие пойти за него, я проревела всю ночь. Мне было яснее ясного: выходя за него замуж, я ставлю крест на своих мечтах о прекрасной жизни, на своих устремлениях и помыслах. При мне останутся только мое бренное тело с руками и ногами, бьющееся сердце да рот, нужный для того, чтобы трижды в день набивать живот. Реальная действительность деспотична, она заставляет отказаться от личного, подминает все под себя. К тому же я была слишком молода, неопытна, беспомощна и до какой-то степени слабовольна. Вот и покорилась безропотно действительности. Этот человек дал мне шанс выжить. Да и другого выхода у меня не было. Есть множество других способов отблагодарить его, неужели я непременно должна маяться с ним всю свою жизнь, чтобы расквитаться за свое спасение?

— Прожили вы семь лет, справедливо ли будет утверждать, что между вами не возникло никакого чувства?

— У людей чувства многообразны. Говоря по правде, несмотря на нашу семилетнюю совместную жизнь, между нами ни разу не появлялось чувство, свойственное любящим людям. Он действительно не позволил мне работать в поле, был честен, трудолюбив и вообще был хорошим человеком. Он кормил меня, двух наших детей. А что я делала? Кухарила, шила ватную одежду на семью, вела домашнее хозяйство. Можно сказать, мы искренне заботились друг о друге. Но это совсем не значит, что он нравился мне, тем более — что я любила его, и, естественно, это не свидетельствует о том, что между нами существовали нормальные супружеские чувства. Так как мы в духовном плане полная противоположность! Нас можно сравнить с двумя планетами, которые вращаются по собственным орбитам, безмолвно сосуществуют, не общаются друг с другом и даже не имеют общих точек соприкосновения. Вся моя духовная жизнь сводилась к поездкам в город к родне, хождениям в гости к прежним школьным друзьям, у которых я брала почитать старые книги. Ежели у меня появлялись какие-то мысли, мне приходилось раздваиваться, излагать их самой себе. Иногда, возвращаясь домой из нашего сельского кинотеатра, я принималась рассказывать ему о своих впечатлениях от фильма, так он даже не понимал меня. Если же я искренне хотела что-то растолковать ему, он хмурился и цедил только одно слово, «чего?». Учиться в школе ему не пришлось. Он и сейчас может написать не больше сотни иероглифов. Конечно, это не значит, что он никчемный. Отсутствие образования — не вина человека. Но для жизни со мной он не подходит. Может быть, он-то считает нашу совместную жизнь очень даже хорошей, но мне она ненавистна. По-моему, если муж и жена не подходят друг другу, они должны расстаться и пойти каждый своей дорогой, незачем оставаться вместе, насиловать себя. Иначе это все равно что связать одной ниткой двух кузнечиков и оставить их так до самой смерти, чтобы они не разлетелись, навеки остались вместе. Твой предшественник Люй говорил, что мои доводы якобы «мотивами для развода служить не могут». Меня это и удивило, и возмутило. Я спросила его: какие мотивы можно считать убедительными? Почему развод возможен, если один из супругов не способен иметь детей? Неужели главная цель супружества только в том и состоит, чтобы быть сытым, тепло одетым да рожать детей?

Когда она упомянула о детях, я не удержался от вопроса:

— Но если вы расторгнете брак, ваши дети не будут иметь возможности находиться вместе с вами, единокровными родителями. Ты задумывалась, как пагубно может это сказаться на физическом развитии и формировании характера твоих сыновей?