Повести и рассказы

Подивился Ванюшка дедовой хитрой выдумке, его верному знанию птичьих повадок, — откуда да как ястреб возьмет голубя, — и уменью деда чучело сделать из птицы, чтобы была, как живая.

— А теперь, — говорит, — пойдем, дедушка, моему страшильному войску смотр делать.

— Ну-к что ж, — согласился дед Панфилыч. — Ястреба взяли, голубей напугали так, что не скоро теперь прилетят. Не грех нынче и со двора отлучиться.

Отправились. Тут уже пришел черед Панфилычу на Ванюшкино мастерство подивиться.

Стоят по всему огороду пугала, — одно другого грознее, и все с оружием. Незнающий человек да в сумерках набредет на такое, подумает, — разбойники. Страх-то какой!

Присел дед Панфилыч на лавочку у забора, посидел минут пять, — все пугала рассматривал. А потом и говорит:

— Никак в толк не возьму: ты что же тут, товарищ Ванюша, питомник, что ли, воробьям устроил? Ведь тут у тебя что ни пугало, то воробьиное семейство в нем. Присмотрись-ка.

Присмотрелся Ванюшка. Да что это такое? В самом деле — воробьи! Тут один, там другой — незаметно так — подлетит к пугалу низом и нырк к нему в голову, где под кепкой, картузом или платком — скворешня. Сразу видно: гнездо у него там.

Вот так история: кого гнать собрался, тех и привадил!

Покраснел Ванюшка, чуть не плачет от стыда. А дед будто и не замечает этого, рассуждает себе спокойно:

— Так-то вот и бывает. Перво напугается птица пугала, потом видит: с места оно не сходит, вреда никому не делает. Привыкнет — и страх пройдет. А страх прошел — можно и пользу себе искать. У тебя чтó там, на пугалах, заместо голов прилажено? Никак скворешни? Ладно ты это придумал.

«Да что это дед смеется надо мной?» — Ванюшка про себя думает. И уж хотел на него рассердиться.

Но Панфилыч все так же спокойно:

— Говорил я тебе: воробей два выводка выведет, пока на огороде ягода да овощь поспеют. А пока выводит, — нам он первый друг. Воробышей своих он, вишь, не зерном, не ягодой, не овощью питает: одними насекомыми, червячками ихними. Да по пути и сам их ест… Вишь, грядки у тебя чистые какие. Воробьи это постарались. Ты им жилплощадь, и они у тебя в долгу не остались: отработали, чем могут.

Тут Ванюшка смекнул, что нехотя в герои попал.

«Вот так штука! — думает. — А я-то дивлюсь, почему на других огородах разные гусеницы, бьются все с ними, маются, а на моем чисто, — учителя не нахвалятся. Эх, я и хвастану на собранье, как все ловко устроил!»

Только обрадовался, а дед и спрашивает:

— А дальше-то придумал, что будешь делать? Гляди, ягода уж поспела. Воробей вторую партию воробышей вывел, того и гляди из гнезда повылетят, а там подрастут еще маленько да и возьмутся за твой огород. Чем отваживать станешь?

Ванюшкиной радости как не бывало: верно ведь, как налетят воробьи тучей… Пугала-то теперь для них не острастка. Рогатку разве сделать, из рогатки их попугать? Ну, подшибешь одного, другого, — а их тысячи.

Тут разве укараулишь?

— Говорил я, — прошептал Ванюшка, — ружье надо. Без ружья какой против них караульщик? А из ружья ка-ак…

— Жахнешь! — перебил дед. — Слыхали, дружок Ванюша! Да ведь уговорились мы с тобой: смекалкой будем действовать, так что и ружья не надо.

— А больше теперь и нечем стращать их, — хмуро сказал Ваня. — Раз уж такого страшильного войска не боятся.

— Ну, вот чего, Ванюша, — заключил дед. — Как говорится: утро вечера мудренее. Приходи-ка, дружок, утречком на ферму. Авось что-нибудь надумаем.

* * *

Осенью было у нас в колхозе собрание. Деду Панфилычу и Ванюшке общественную благодарность вынесли и к премии присудили. Панфилычу — за птицеферму, Ванюшке — за школьный огород. Цыплят, как полагается, по осени считали, — все целы. И огород в исправности: ни один воробей не залетел, ни ягод, ни овощей не склевал.

По-настоящему-то надо бы премию одному деду выдать: как вывелись в пугалах воробьи, повылетели из гнезд, Панфилыч Ванюшке чучело подарил. Ванюшка это чучело на шест посадил и в огороде выставил. В конце лета воробьи тучей собрались, а все равно на школьный огород напасть не посмели: дедова чучела они как огня боятся.

Дед сделал Ванюшке чучело ястреба, — из того самого, что на голубиное чучело взял.

— А почему так? — спросил Панфилыча председатель после собрания. — К эдаким страшилам-пугалам привыкли же.

— Ответь-ка на вопрос, товарищ Ванюша, — подмигнул дед Панфилыч.

Ванюшка так и раздулся от важности: слыхали, мол, — он и председателя колхоза по своей специальности поучить может! Сразу басом заговорил:

— А не имеют на то права воробьи. К виду ястреба привыкать права не имеют. Пугала-то ведь воробьев не ловят. Это всем известно. А ястреба очень просто хватают. А кто его знает, который ястреб мертвый, а который только притворяется, что он — чучело. Живые ястреба всех переведут. Нет уж, к ястребиному обличью ни один воробей не смеет привыкнуть, — себе же на горе.

Помолчал немного Ванюшка для пущей важности и добавил:

— Знатно дед Панфилыч шкурки с птиц умеет снимать да чучела с них набивать. Он и меня обещал этому научить. Полезная наука!

Спать так спать!