Повести и рассказы

Остапа искали, Остапа нашли и просили, умоляли вернуться домой. Но он — ни в какую. Тогда его оставили в покое, дав ему волю бродяжничать сколько душе угодно, надеясь, что с первыми осенними холодами он всё-таки придёт обратно.

После недели голодания Остапов бок опал и уже не так болел, как раньше. Старик выбрался из своего романтического убежища и первым делом направился к ларьку, в котором торговала его знакомая, Нина. Нина ахнула, увидев Остапа, — до того он плохо выглядел, и дала ему буханку хлеба. Не испытывая к Нине ни малейшего чувства благодарности, Остап грозно качнул башкой и медленно двинулся дальше, злобно глядя по сторонам. С тех пор он каждый день приходил к ларьку и требовал у Нины хлеба, а подкрепившись, шёл бродить по кулотинским улицам, задирая прохожих и ввязываясь в драки с незнакомцами.

Больше всего Остапа раздражали автомобили и те, кто в них ездил. Причём на грязные «Жигули» он почти не обращал внимания, а вот при виде чистой дорогой машинки приходил в настоящее бешенство. Старик бил и царапал автомобили, пугая мирных кулотинцев. Он вёл себя так агрессивно, что один владелец «Мерседеса», загнанный Остапом на высокую поленницу, пригрозил застрелить безумца, если его не уберут с улиц. Милиции с трудом удалось отогнать Остапа, который, войдя в раж, начал кидаться и на людей в форме. Кулотинская общественность решила, что настало время отправить бедного старика «куда надо», он же, осознав, что зашёл слишком далеко, спрятался на стеклозаводе и некоторое время на людях не появлялся. А потом снова вышел на пыльные щербатые улицы Кулотино — но дружелюбный, умиротворённый. Его решили оставить в покое, и всё в посёлке было тихо и спокойно до тех пор, пока в гости к Анне Ивановне не приехали петербургские интеллигенты.

2

Свой красно-кирпичный замок промышленник Воронин выстроил в готическом стиле — с восьмигранной башней, витыми лестницами и множеством извилистых коридоров. В нём были большие залы и потайные комнаты. Вокруг замка раскинулся чудесный парк, по его липовым аллеям бегали дети в матросках и гуляли дамы в шляпах, а в заводях тихо плавали лебеди и распускались синие ирисы. С трёх сторон парк окружали журчащие воды Перетны. За сотню лет бесхозного существования воронинский парк превратился в заросшую лесную чащу, а загаженная, запруженная речка разлилась гнилым болотом. Замок же сохранился, потому что после революции в нём разместили больницу, которая, просуществовав десятилетия, уступила место богадельне, устроенной одним сердобольным батюшкой на собственные средства. Потом богадельню перевели в монастырь, а в поместье расположился краеведческий музей, директором которого стала замечательная женщина по имени Анна Ивановна.

Анна Ивановна приехала в Кулотино из Петербурга, своего родного города. Она училась в университете — занималась устным народным творчеством. Однажды летом, во время экспедиции по новгородским деревням, она встретила Серёжу — кулотинского парня, который прочёсывал с металлоискателем лес, обочины дорог и заброшенные избы. Он подарил ей старинные ржавые коньки, а она прочитала ему несколько местных заговоров от пьянства. Это была любовь с первого взгляда. Анна Ивановна, закончив учиться, вышла замуж за Серёжу и поехала жить в Кулотино.

Анну Ивановну позвали работать в краеведческий музей. Она согласилась, и тогда Серёжа нанялся туда сторожем и завхозом — как он говорил, «дворецким». Ребята поселились в бывшем кухонном флигеле замка, который соединялся с главным зданием красивыми коваными воротами. Окна выходили в сад, где росли старые яблони, жасмин, сирень и шиповник. Они покрасили стены белым, соскоблили несколько слоёв больничной масляной краски со старых дверей. На подоконниках стояли цветы, в шкафах — книги, на столе шумел электрический чайник. Это было самое уютное гнёздышко на свете. Вскоре у них родился Петя. Петино детство было очень счастливым. Его родители всегда были ровными и спокойными с ним и друг с другом, он был их товарищем, а не каким-то отдельным «ребёнком». Они к нему прислушивались, они ему доверяли и делали вид, что почти не беспокоятся, когда он в шесть лет, как следопыт, начал бродить по закоулкам замка и окружающей его таинственной чаще.

Серёжина должность обеспечивала молодую семью прекрасным жильём, а металлоискатель — пропитанием. Они, конечно же, не ели старые монеты, пуговицы, кресты, кокарды и прочие металлические ценности, а отвозили их в Петербург, в «Русскую старину» на улице Некрасова, и получали немного денег. Потом случилось несчастье — Серёжа утонул во Мсте, и Анна Ивановна с Петей остались одни.

3