Повести и рассказы

Этою речью партикулярный человек окончательно сбил с толку Клеопатру Артемьевну и Анания Демьяновича. Клеопатра Артемьевна имела уже все причины к тому, чтоб считать его жильцом сановитым и строптивым, с которым трудно будет поладить; но высказанные им правила относительно платежа денег за квартиру приходились ей крепко по сердцу: жильцы такого разбора очень редки, и хозяйки дорожат ими. «Как же тут быть? — думала она в нерешимости. — Отказать такому взыскательному жильцу, чтоб не нажить себе хлопот, или рискнуть — отдать ему комнату и получить от него разом побольше денег?»

— Согласны ли вы на мои условия? — спросил партикулярный человек своим обыкновенным суровым тоном, который обличал в нем особу сановитую.

— Согласна-то я согласна, — отвечала Клеопатра Артемьевна с прежнею нерешительностью, колеблясь двумя важными противоположными вопросами, — только вот какое дело: у меня, милостивый государь, все жильцы хорошие, благородные и спокойные. Петр Максимович Канарейкин-Сладкопевов — служит по питейной части. Ананий Демьянович Тыквин — это вот они самые, они нигде не служат, потому что отставные (Ананий Демьянович с сладкою улыбкою поклонился партикулярному человеку, который, посмотрев на него искоса, произнес величественно: «Гм!»). Господин Гонорович, из Витебска, тоже говорит, что скоро отыщет свое право, а теперь помаду и прочее делает, да еще Калачов Александр Владимирович, теперь он мещанин, покамест, а впрочем, уже состоит по бумажной части, да еще одна девица, вот тут рядом маленькую комнатку занимает — гувернанткой была, вот и все… а таких… мастеровых я не держу!

Когда Клеопатра Артемьевна с коварною целью сказала, что мастеровых она не держит, партикулярный человек, промолчав несколько секунд, как бы все еще ожидая от нее ответа, снова спросил:

— Что же, согласны вы на мои условия?

— А мастеровых я не держу, — повторила Клеопатра Артемьевна решительным тоном.

— А мастеровых вы не держите… Ну-с, что же дальше?

— И сочинителей я не держу… не говоря про них худого слова, так-таки просто не могу пустить в жильцы к себе сочинителя.

— И сочинителей вы не держите — хорошо; только мне до этого надобности нет никакой: я вовсе не считаю нужным знать, что вы не держите мастеровых и сочинителей и держите людей благородного звания, которые уже числятся или скоро будут числиться где-то! Я все про свое вам толкую: согласны ли вы на мои условия?

— Согласна! — отвечала Клеопатра Артемьевна, чувствуя бессилие свое узнать преждевременно, что за человек такой этот наемщик комнаты. — Только деньги за квартиру вперед, милостивый государь, — продолжала она, решившись воспользоваться высказанными им на тот счет правилами, — деньги, по крайней мере, за месяц вперед — это уж как всюду водится.

— За месяц? — спросил партикулярный.

— Конечно, если бы за два, как вы сами сказали, я была бы вам очень благодарна… управляющий такой… чуть первое число, он уж и шлет дворника.

— Мне все равно. Я заплачу вам и за три месяца.

— За три? — произнесла Клеопатра Артемьевна с видом изумления и недоверчивости.

— За три! — повторил Ананий Демьянович, снова выступив вперед и почтительно глядя на таинственного наемщика комнаты.

— Ну, что ж? За три так за три, — отвечал незнакомец. — Я заплачу вам теперь же, а через полчаса перееду: у меня сборы невелики.

Он вынул из кармана бумажник весьма почтенной толщины и заплатил Клеопатре Артемьевне наличными рублями, по обещанию.

— А вот вам и мое имя, — сказал он, подавая Клеопатре Артемьевне карточку. — До свиданья, я переберусь в эту комнату через полчаса…

Потом партикулярный человек, благосклонно кивнув головой будущей хозяйке и будущему соседу, ушел, а они долго еще думали о чем-то, стоя на одном месте, и ничего не могли придумать, изумленные и озадаченные несомненным превосходством его над всеми известными им жильцами Большой Подъяческой улицы.

Наконец Ананий Демьянович очнулся первый и в ту же минуту вспомнил, что можно навести справку, по крайней мере, об имени грубого и тароватого незнакомца.

— А как его, позвольте, Клеопатра Артемьевна, он вам карточку оставил… позвольте же, позвольте… — Жилец и хозяйка, устремив пытливые взоры на карточку, прочитали следующее:

«Купец Петр Андреевич Корчагин».

— Только-то! — воскликнули они разом с таким изумлением, как будто ожидали прочитать на этой карточке имя богдыхана китайского.

II