Повести и рассказы писателей ГДР. Том I

Когда Пауль, опоздав больше чем на два часа, наконец входит в Старый танцзал, там как раз поют и пляшут модный матросский танец. Залихватское веселье резко противоречит настроению Пауля. Мале нигде не видно, и его красивое юношеское лицо сразу мрачнеет. Когда в следующий раз дамы выбирают кавалеров и его приглашает какая-то блондинка лет на десять старше, он соглашается. Не возражает он, и когда она ведет его к своему столу, принимает ее назойливые нежности: ему все безразлично.

А меньше чем в десяти метрах от него сидит та, о ком он непрестанно думает с тоской, — за ширмой сидит Мале с глазу на глаз с матросом из морского дивизиона.

Когда стрелка показывает без пяти минут полночь, Вальтер восклицает:

— Прошу построиться в пары для новогоднего полонеза!

Пауль и его перезрелая дама тоже занимают место среди танцующих.

— А теперь прошу начать салонный тирольский танец, — возглашает дирижер.

Раздается мелодия народного немецкого танца. Рослые и коротышки, молоденькие и перезрелые, блондинки и брюнетки подходят, приплясывая, к своему кавалеру и в течение нескольких тактов покачиваются в его объятиях, обнаруживая при этом самые разнообразные темпераменты, затем, лукаво улыбаясь, переходят к другому. Эта игра увлекает и Пауля.

Вдруг в его объятиях оказывается Мале.

— Мале, откуда ты взялась?

— А ты где был? Я здесь с половины девятого.

— Я ищу тебя больше двух часов. Разве ты не танцевала?

— Почти что нет; знаешь, я сижу вон в том углу с одним знакомым.

— Ты хоть для меня сберегла местечко?

— Увы, нет… Я теперь, конечно, уже не одна… Ну что поделаешь, раз ты являешься так поздно! — добавляет она, увидев его огорченное лицо, и улыбается при этих словах своему Фите, который мучается с какой-то горбуньей.

Пауль молниеносно угадывает ситуацию, и в нем поднимается горечь.

«Конечно, опять молодчик в мундире! К тому же этакий морской герой… Где уж тут нашему брату тягаться».

Во время этого объяснения он не отпускает девушку, и порядок среди танцующих нарушается.

— Что вы тут не поделили? — говорит Фите и хочет оттащить от него Мале, но Пауль резко отталкивает его.

— Это моя дама, я условился встретиться с ней здесь сегодня вечером. И билет я ей дал.

— Только и всего? На, мой мальчик, получай свои деньги, а на остаток купишь себе пирожное. — С этими словами, добродушная ирония которых обжигает, как удары хлыстом, матрос вытаскивает из нагрудного кармана бумажник… Но Пауль уже двинул его кулаком прямо в лицо.

Женщины вокруг пронзительно вскрикивают. Вальтер и толстяк Отто протискиваются к спорящим, чтобы их унять.

Фите сначала словно окаменел, но им вдруг овладевает мрачная ярость.

— Этот парень меня ни за что ни про что ударил, я его в порошок сотру… — Он хватает Пауля левой рукой за грудь и заносит над ним сжатую в кулак правую, но опустить ее не успевает — руку перехватывает Отто, стараясь его утихомирить.

— Одумайся, приятель, не драться же перед самым Новым годом. У нас же теперь, слава богу, мир. И все мы, так сказать, просто граждане… Пойдем лучше выпьем-ка вместе рюмочку.

— Еще ты мне тут лезешь… — И гамбуржец набрасывается на толстяка.

Новогодняя потасовка в разгаре. В то время как музыка продолжает спокойно играть новогодние мотивы, а часть гостей пытается продолжать танцы, все больше людей принимают участие в рукопашной. Даже женщины в буквальном смысле слова вцепляются друг другу в волосы.

Только когда музыка внезапно обрывается, дерущиеся на миг приостанавливаются. На сцене стоит Вальтер с кружкой пива, от которого валит пар, и ревет только три слова, бросая их в зал:

— С Новым годом!

Этот возглас и последующий туш оказывают прямо-таки магическое действие на толпу. Лица противников добреют, кулаки разжимаются. Одним суют в руки стаканы, другим связывает руки серпантин… Их голоса вливаются в общий хор восклицаний: «С Новым годом!» Люди, только что хватавшие друг друга за шиворот, растроганно обнимаются. Фите, который так съездил Отто по лицу, что у того заплыл глаз, награждает его сердечным поцелуем. Однако Отто не успокаивается до тех пор, пока Фите не заключает мировую и с Паулем. В результате они вшестером усаживаются за освободившийся круглый стол возле буфета. Отто с Эльвирой, Фите с Мале и хмурый Пауль с солдатской вдовой. Отто блаженствует оттого, что мир восстановлен. Он заказал вина и всех угощает.

— Нынче я все спущу, — заявляет он и помахивает толстой пачкой банковых билетов.

— Хотел бы я быть твоим зятем, — замечает Фите.

— Разве вы так легко зарабатываете деньги? — простодушно осведомляется солдатская вдова. Красное лицо Отто, похожее на полную луну, сияет.

— Да ведь как взглянуть, деньги нынче под ногами валяются. Если не поставка лошадей для армии, так маркитантские товары или нефть для дизелей. Главное — надо голову иметь на плечах! — Затем он рычит: — Кельнер, счет!

— Как? Уже домой, а веселье только началось? — надувает губки Эльвира.

— Ничего подобного. Просто надо переменить обстановку. В кафе «Румпельштильцхен» развлекаются до самого утра. А расходы я беру на себя!

ПЕЧАЛЬНОЕ ПРОБУЖДЕНИЕ