Повести о карме

— Сколько вы в тот раз у нас выиграли?

Нисимура Керо, сидевший рядом, со злобой покосился на Икэду. Наклонившись, он сквозь зубы что-то прошипел сослуживцу на ухо. Икэда сдавленно ойкнул, зажал рот ладонью. Поздно: слово прозвучало. Азартные игры запрещены самураям указом самого сёгуна[10]! На запрет все смотрели сквозь пальцы — и самураи, и судьи, и хозяева игорных домов. Но признаться открыто, да ещё перед старшим дознавателем службы Карпа-и-Дракона?! Видят боги, не зря Икэда получил своё имя: Наоки!

Вот уж воистину Честное Дерево!

— Полагаю, — господин Сэки кашлянул со всей возможной деликатностью, — вы, Наоки-сан, не вполне верно сформулировали вопрос.

Тень улыбки тронула его губы:

— Позвольте вам помочь. Скажем так: если бы десять дней назад Хидео-сан вдруг решился нарушить указ сёгуна…

— Ага! — заморгал Икэда. — Если бы вдруг, да!

— …решился, значит, и сел бы играть с вами в карты. Сколько бы он мог у вас выиграть, учитывая его ум и наблюдательность, весьма полезные в этой запретной игре? Вы, полагаю, это хотели спросить?

— Благодарю покорно! — Икэда отвесил мудрому советчику самый почтительный поклон. — Именно это я, скудоумный, и имел в виду! Если бы, конечно!

— Думаю, — отец почесал в затылке, — в таком случае я мог бы выиграть около пяти моммэ[11]. Вряд ли больше, честное слово..

— Точно! Пять моммэ! А жалованье ещё когда будет…

Судя по вздохам Икэды, бо́льшую часть этих денег проиграл он.

— Пять моммэ?! — ахнула мама. — И где же они?!

— Если бы я выиграл эти деньги, — отец развел руками, — я бы, конечно же, потратил их на лекарства для своей досточтимой матушки.

Я нисколько не сомневался, что он так и поступил.

— Вот ведь! — мать никак не могла успокоиться. Лицо её пошло красными пятнами, заметными даже под белилами. — Почему же ты мне не сказал?

Отец вздохнул:

— Если бы я сказал тебе, ты бы огорчилась. Ты бы стала требовать, чтобы мы на эти деньги купили новую обувь тебе и мальчику.

— Я? Стала бы требовать?!

— Разумеется. Ну, это в том случае, если бы я на самом деле остался в выигрыше. А так и спорить не о чем.

И матери, и отцовым сослуживцам было ещё что сказать. Но господин Сэки прервал их:

— Думаю, этого достаточно. Я объявляю о завершении дознания. Данной мне властью оглашаю свой вердикт. Фуккацу не имело место. Торюмон Хидео, ваша личность подтверждена, о чём будет составлен соответствующий документ. Поскольку подозрения госпожи Хитоми имели достаточные основания, она не понесёт никакого наказания за неподтвердившееся обвинение.

Он встал:

— На этом всё.

Не издав ни звука, мать начала заваливаться набок. Я бросился к ней, но отец успел первым: подхватил, не дал упасть.

— Рэйден, беги за лекарем! Скажи: Хитоми-сан плохо, она лишилась чувств!

И я побежал так, как ещё не бегал никогда в жизни.

Глава третья ЧУДО НА ХОЛМАХ ЯМАРУ

1 «Тысяча благодарностей!»

— Сделайте одолжение, Рэйден-сан, подождите немного. Второе лекарство сейчас будет готово.

— Вы очень любезны. Конечно, я подожду.

Аптеку насквозь пропитали запахи: сушеные травы, благовония, камфора, корица. Я еле сдерживался, чтобы не чихнуть. Вдоль стен шли ряды полок с ларчиками, ящичками, коробочками, баночками и флаконами. Каждый сосуд украшал аккуратный ярлык. Склянки с сушеными змеями, ящерицами и диковинными рыбами. Три стойки с бронзовыми весами — от больших до крохотных, с чашкой меньше ладони младенца[12]. В углу на оленьих рогах висели резные амулеты от болезней и злых духов. Один такой отец подвесил над маминой постелью: гнать духов тревоги, беспокойства и помрачения рассудка. Амулет, судя по всему, справлялся неплохо; еще лучше помогало успокоительное снадобье, треть которого составляла настойка женьшеня — для укрепления сил телесных и духовных.

— Как ваша уважаемая матушка? Надеюсь, ей уже лучше?

— Благодарю, Судзуму-сан, ей гораздо лучше. Ваши лекарства и мёртвого поднимут!

Я вспомнил дознавателя, свидетелей, допрос — и прикусил язык.

— Отец всё время проводит с ней, — молчать было бы невежливо, и я сменил тему. — Сказал: не отойду от постели, пока ты не поправишься! И не отходит, держит слово.

Я гордился отцом. Другой бы разозлился на жену за обвинение, видеть бы её не захотел! Побил бы, наверное. Я бы точно побил, не выдержал. А то и развелся, отослал бы к родственникам. Много ли труда? Написал разводную записку да и вручил жене или мужчине из её семьи. Кыш отсюда! Другую найду, смирную. Отец же — само благородство. И мама оттаивать начала: пришла в себя, не шарахается от мужа, не кричит. Плакать перестала… Ну, почти. Я же вижу: иногда украдкой косится на отца, как на прирученного волка. Опасается. Вроде свой, а вдруг цапнет? Зверь всё-таки. Мало ли что ему в голову взбредёт?

Ничего, пройдёт. Два-три дня — и всё наладится.

— Ваш отец, Рэйден-сан — пример для подражания! Боги подарили вашей драгоценной матушке редкую удачу. Любая женщина была бы счастлива иметь такого мужа. Говорите, всё время проводит с женой? А как же служба?

— Господин Хасимото дал отцу отпуск.

— О, какое счастье!