Повести о Куликовской битве

Князь же великий обвеселися сердцем и не поведаеть никому же, еже рече ему преподобный Сергий. И поиде к славному своему граду Москве, радуася, аки съкровище некрадомо обрете — благословение святаго старца. И приехав на Москву, поиде з братом своим, с князем Владимером Андреевичем, к преосвященному митрополиту Киприану и поведаеть единому митрополиту, еже рече ему старец святый Сергий тайно и како благословение дасть ему и всему его православному въйску. Архъепископ же повеле сия словеса хранити, не поведати никому же.

Приспевшу же дни четвертку августа 27, на память святою отца Пимина Отходника, в той день въсхоте князь великий изыти противу безбожных татар. И поим с собою брата своего князя Владимера Андреевича и ста в церкви святыа богородица пред образом господним, пригнув руце к переем своим, источник слез проливающи, моляся и рече: «Господи боже наш, владыко страшный, крепкый, въистинну ты еси царь славы, помилуй нас грешных, егда унываем, ктебе единому прибегаем, нашему спасителю и благодателю, твоею бо рукою създани есмы. Но вем, господи, яко съгрешениа моя превзыдоша главу мою, и ныне не остави нас грешных, ни отступи от нас. Суди, господи, обидящим мя и възбрани борющимся с мною, приими, господи, оружие и щит и стани в помощь мне. Дай же ми, господи, победу на противныа врагы, да и ти познаютъ славу твою». И пакы приступи к чюдотворному образу госпожы царици, юже Лука евангелист, жыв сый. написа, и рече: «О чюдотворнаа госпоже царице, всеа твари человечьская заступница, тобою бо познахом истиннаго бога нашего, въплощьшагося и рождьшагося от тебе. Не дай же, госпоже, в разорение градов наших поганым половцем, да не оскьвернять святых твоих церквей и веры христианскыа. Умоли, госпоже царице, сына своего Христа, бога нашего, тъ смирить сердце врагом нашим да не будетъ рука высока. И ты, госпоже пресвятаа богородице, пошли нам свою помощь и нетленною своею ризою покрый нас, да не страшливи будем к ранам, на тя бо надеемся, яко твои есмя раби. Вем бо, госпоже, аще хощеши и можеши нам помощи на противныа сиа врагы поганыа половци, иже не призывають твоего имени, мы же, госпоже пречистаа богородице, на тебя надеемся и на твою помощь. Ныне подвизаемся противу безбожных печенег, поганых татар, да умолен будеть тобою сын твой, бог наш». И пакы прииде к гробу блаженнаго чюдотворца Петра митрополита, любезно к нему припадаа и рече: «О чюдотворный святителю Петре, по милости божии непрестанно чюдодействуеши. И ныне приспе ти время за ны молитися к общему владыце всех, царю, милостивому спасу. Ныне убо на мя оплъчишася супостата поганий и на град твой Москву крепко въоружаются. Тебе бо господь прояви последнему роду нашему и вжегл тебе нам светлую свещу и посъстави на свещнице высоце светити всей земли Русской. И тебе ныне подобаетъ о нас грешных молитися, да не приидеть на нас рука смертнаа, и рука грешнича да не погубить нас. Ты бо еси стражь нашъ крепкый от супротивных нападений, яко твоа есмы паствина». И скончав молитву, поклонися преосвященному митрополиту Киприану, архиепископ же благослови его и отпусти поити противу поганых татар и дасть ему христово знамение — крест на челе и посла богосвященный събор свой с кресты и с святыми иконами и с священною водою в Фроловъскыа врата и в Никольские и в Констяньтиноеленскыа, да всяк въин благословен изыдеть и священною водою кроплен.

Князь же великий Дмитрей Ивановичь з братом своим с князем Владимером Андреевичем поиде в церковь небеснаго въеводы архистратига Михаила и бьеть челом святому образу его. И потом приступи к гробом православных князей прародителей своих и тако слезно рекуще: «Истиннии хранители, русскыа князи, православный веры христианскыа поборьници, родителие наши. Аще имате дръзновение у Христа, то ныне помолитеся о нашем унынии, яко велико въстание ныне приключися нам, чадом вашим. И ныне подвизайтеся с нами». Исе рек, изыде ис церкви.

Княгини же великая Еовдокея и княгини Владимерова Мариа и иных православъных князей княгини и многыа жены воеводскыа и боярыни московьскыа и служниа жены ту стояще, проводы деющи, вслезах и въсклицании сердечнем не могуще ни слова изрещи, отдавающе последнее целование. И прочаа княгини и боярыни и служние жены тако же отдаша своим мужем конечное целование и възвратишася с великою княгинею. Князь же великий сам мало ся удръжа от слез, не дав ся прослезити народа ради. А сердцем своим вельми слезяше и утешаа свою княгиню. И рече: «Жено, аще бог по нас, то кто на ны!»

И взыде на избранный свой конь, и вси князи и воеводы вседоша наконя своа.

Солнце ему на въстоце ясно сиаеть, путь ему поведаеть. Уже бо тогда, аки соколи урвашася от златых колодиць ис камена града Москвы и възлетеша под синиа небеса и възгремеша своими златыми колоколы и хотять ударитися на многыа стада лебедины и гусины. То, брате, не соколи вылетели ис каменна града Москвы, то выехали русскыа удалци с своим государем с великим князем Дмитреем Ивановичем, а хотять наехати на великую силу татарскую.