Читаем Повести разных лет полностью

Александр чуть тронул коня, наехал на знамя.

— Помните, — говорит он звучно, в дальних рядах слышным голосом. — Помните и детям своим завещайте! Потому победили мы кичливого и ненасытного врага, что псковичи и суздальцы, новгородцы и ладожане крепко, по-братски стояли сегодня друг за друга. Когда мы во всем едины, любой враг нам не страшен. И если кто с мечом к нам войдет — от меча и погибнет! На том стоит и стоять будет русская земля!

1952—1953

<p><strong>ДАУНСКИЙ ОТШЕЛЬНИК</strong></p><p><emphasis><strong>Добрая повесть</strong></emphasis></p>ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Ч а р л з  Д а р в и н.

Э м м а  Д а р в и н, его жена.

Э н н и, 8 лет }

Ф р э н с и с, 12 лет }

Д ж о р д ж, 14 лет } их дети.

Ч а р л з  Л а й е л ь, знаменитый геолог.

Д ж о з е ф  Г у к е р, директор Ботанического сада.

А л ь ф р е д  У о л л е с, путешественник.

Т о м а с  Г е к с л и, биолог.

К л и м е н т  Т и м и р я з е в, русский студент.

Б р о д и - И н е с, священник.

М - с  Б р о д и - И н е с, его жена.

Ч а р л з  А л л е н.

М - р  А л л е н, его отец.

М у р р е й, издатель.

Е п и с к о п  У и л б е р ф о р с.

М о р с к о й  о ф и ц е р.

С а д о в н и к.

П о ч т а л ь о н.

К о р м и л и ц а.

А л и, малайский юноша, помощник Уоллеса.

П е р в ы й  н о с и л ь щ и к.

В т о р о й  н о с и л ь щ и к.

П е р в ы й  с л у ш а т е л ь.

В т о р о й  с л у ш а т е л ь.

С т у д е н т ы  в Оксфорде, н а р я д н ы е  д а м ы, щ е г о л и, п о ж и л ы е  д ж е н т л ь м е н ы  и  к в а к е р ш и.

<p><strong>Картина первая</strong></p>

Веранда, увитая зеленью; от нее прямая аллея в глубину сада. Узкая дорожка к калитке. От калитки к веранде идут  м - с  Д а р в и н  и  Б р о д и - И н е с. Он в длинном сюртуке, в черной шляпе, с широким простым лицом.

М - с  Д а р в и н. Мы не сразу здесь поселились. Когда Чарлз вернулся из путешествия, мы еще несколько лет жили в Лондоне. За город мы переехали, чтобы Чарлзу лучше работалось.

Б р о д и - И н е с. Вы замечательно поступили. Подумать только, ведь иначе мы не были бы с вами соседями.

М - с  Д а р в и н. С тех пор он каждое утро гуляет по этой аллее. Ходит и думает, а потом садится работать, как бы плохо себя ни чувствовал.

Б р о д и - И н е с. Кажется, не было ни одного дня за последние годы, чтобы мистер Дарвин чувствовал себя вполне здоровым?

М - с  Д а р в и н. Он болен с тех пор, как вернулся из кругосветного путешествия. Двадцать лет неустанной борьбы с болезнью. Это ведь только легко сказать — двадцать лет!

Б р о д и - И н е с. Я понимаю вас.

М - с  Д а р в и н. Но он находит в себе силы не переставая трудиться.

Б р о д и - И н е с (наивно). В этом отношении он напоминает мою жену. (После паузы.) Все-таки отчего это с ним? Говорят, на корабле он через силу боролся с морской болезнью?

М-с Дарвин не отвечает, погруженная в свои мысли.

О, это было ужасное испытание! (Красноречиво.) Представляю: корабль, буря… и молодой ученый в своей каюте…

М - с  Д а р в и н. Я испытала все средства, чтобы помочь ему. Нынче ему опять стало хуже.

Б р о д и - И н е с (решительно). Надо, надо что-то еще предпринять. (Роется в карманах.) Вчера я получил письмо от моего брата, викария. Он пишет, что… Нет, я оставил его дома. Он очень хвалит водолечение. Прекрасное современное средство. Что, если нам попробовать?

М - с  Д а р в и н. Другим это помогает.

Б р о д и - И н е с. Да? Вы тоже слышали? (Убежденно.) Значит, поможет и мистеру Дарвину. Кстати, я знаю отличное заведение доктора Гулли на побережье.

М - с  Д а р в и н. Да, но…

Б р о д и - И н е с. Потом доктора Ламба в Мур-Парке…

М - с  Д а р в и н. Все это хорошо, но Чарлз не поедет.

Б р о д и - И н е с. Я его уговорю. Завтра, через неделю, но мистер Дарвин должен поехать. И провести, скажем, там весь июнь.

М - с  Д а р в и н. Целый месяц? Да он не может решиться даже на один день оставить свою работу. Я не встречала более терпеливого к своим страданиям человека, он никогда не жалуется, но я знаю: он всегда думает, что его труд может совсем прерваться…

Б р о д и - И н е с. О!

М - с  Д а р в и н. Да, да. Он страшится его не закончить. Он хочет успеть. Эта мысль мучает его больше болезни. Успеть, успеть!.. Один бог знает, как помочь ему!

Б р о д и - И н е с. Поэтому не надо отчаиваться. Занятия мистера Дарвина столь мирны, я осмелюсь сказать, столь угодны богу… (Он обводит рукой вокруг себя, и добродушное лицо его сияет.) Голуби, растения, цветы — эти кроткие создания занимают все его помыслы. А его трогательные заботы о детях…

М - с  Д а р в и н. Он так добр ко всем! Его великодушие часто служит во вред ему самому.

Б р о д и - И н е с. Это ничего. Нет, нет, я уверен, дорогая миссис Дарвин, господь пошлет вашему мужу здоровья на долгие годы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
Адмирал Колчак. «Преступление и наказание» Верховного правителя России
Адмирал Колчак. «Преступление и наказание» Верховного правителя России

Споры об адмирале Колчаке не утихают вот уже почти столетие – одни утверждают, что он был выдающимся флотоводцем, ученым-океанографом и полярным исследователем, другие столь же упорно называют его предателем, завербованным британской разведкой и проводившим «белый террор» против мирного гражданского населения.В этой книге известный историк Белого движения, доктор исторических наук, профессор МГПУ, развенчивает как устоявшиеся мифы, домыслы, так и откровенные фальсификации о Верховном правителе Российского государства, отвечая на самые сложные и спорные вопросы. Как произошел переворот 18 ноября 1918 года в Омске, после которого военный и морской министр Колчак стал не только Верховным главнокомандующим Русской армией, но и Верховным правителем? Обладало ли его правительство легальным статусом государственной власти? Какова была репрессивная политика колчаковских властей и как подавлялись восстания против Колчака? Как определялось «военное положение» в условиях Гражданской войны? Как следует классифицировать «преступления против мира и человечности» и «военные преступления» при оценке действий Белого движения? Наконец, имел ли право Иркутский ревком без суда расстрелять Колчака и есть ли основания для посмертной реабилитации Адмирала?

Василий Жанович Цветков

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза