Читаем Повести разных лет полностью

Д а р в и н. Энни принесла для меня червяка. Глодать ему меня еще немножко рано, не правда ли? (После паузы.) Извините, я неудачно пошутил. (Уходит в сад.)

Энни весело убегает с ним.

Б р о д и - И н е с. Я никогда не видал более великодушного человека. Но эта грустная шутка… Нет, миссис Дарвин, главная наша с вами задача — поправить его здоровье. Собирайте его поскорей к доктору Гулли в Мельворн… или к доктору Ламбу… Миссис Дарвин, вы чем-то расстроены? Вы, кажется, недовольны?

М - с  Д а р в и н. Сказать вам правду, преподобный Броди-Инес… Вы не обидитесь на меня?

Б р о д и - И н е с. Нет, миссис Дарвин. А что такое?

М - с  Д а р в и н. Должно быть, я напрасно упоминаю об этом, но… когда вы заговорили с Чарлзом о церкви… Я так хотела, чтобы он… А вы… Ах, преподобный Броди-Инес!

Б р о д и - И н е с (чувствуя себя виноватым). Миссис Дарвин! Право, я не подумал… Но это ничего. Ведь мы только что говорили, помните… Безупречная жизнь, доброта… дети…

М-с Дарвин смотрит на его доброе лицо, которое так ясно выражает его искренние попытки уладить все.

М - с  Д а р в и н (твердо) Да, вы правы. Не будем мучить его. Пожалуйста, забудьте все, что я вам сказала.

Б р о д и - И н е с. С удовольствием… Дорогая миссис Дарвин! (Голос его крепнет.) Собирайте его скорее на морские купанья, я уверен, что он вернется поздоровевшим и с новыми силами примется за свой благочестивый труд. (Идет к калитке.) А вот куда именно ему поехать, к доктору Гулли в Мельворн или к доктору Ламбу, это мы с вами еще обсудим, непременно обсудим, потому что ведь это вещь важная, может быть это даже поворотный пункт в вашей жизни, а это, наверное, так и есть, если меня не обманывает предчувствие и если только (открывает калитку) мистер Дарвин окончательно согласится поехать к доктору Гулли (скрывается за калиткой) или к доктору Ламбу (голос его все глуше доносится из-за изгороди), в сущности, это почти все равно: оба они, доктор Гулли и доктор Ламб, пишет мне брат викарий…

В наступившей тишине м-с Дарвин долго смотрит в глубину сада, несколько раз кивая головой своим мыслям, и на лице ее устанавливается спокойное выражение, когда она видит приближающегося к веранде  Д а р в и н а. Он очень оживлен.

Д а р в и н (еще издали). Эмма, ты не знаешь, какое у нас событие! В деревне родился ягненок с одним лишним позвонком! Это совершенно случайно заметили, а ведь это такой важный пример изменяемости… Я сейчас же пойду его смотреть. Ну, Эмма, еще несколько таких примеров, и я буду просто счастлив. Я смогу тогда доказать справедливость своих взглядов любому сельскому хозяину. Правда, сейчас хозяин этой овцы ничего еще не поймет… На все это нужно время и время…

М - с  Д а р в и н. У тебя оно будет, Чарлз. У тебя впереди еще много, много спокойных счастливых дней для твоих занятий…

Д а р в и н (задумчиво). Ты думаешь, Эмма?

<p><strong>Картина вторая</strong></p>

Берег моря. Широкая бухта. Вдали виден корабль на рейде. Двое мужчин, гуляющих вдоль моря, то и дело придерживают от ветра шляпы. Один из них  Д а р в и н, другой — Ч а р л з  Л а й е л ь. Лайель суше и старше Дарвина.

Д а р в и н. А вы, Лайель, не испытываете зависти, смотря на корабль?

Л а й е л ь. Я уже слишком стар, чтобы завидовать путешественникам.

Д а р в и н. Я тоже. Значит, мы завидуем их молодости.

Л а й е л ь (упрямо). Я говорю — нет. Всякому овощу свое время.

Д а р в и н (задумчиво). Пожалуй, я этого не скажу. Я приехал сюда накопить здоровья, но кажется, больше хотел бы вернуть молодость. Отлично помню, как я сам отправлялся в плавание. Тогда был настоящий ураган. Наш десятипушечный бриг три раза отбрасывало обратно в гавань, пока наконец удалось выйти в открытое море. Моряки уверяли, что это происходило оттого, что кто-то держал черную кошку под лоханью… Не скрою, когда наш старый «Бигль» начинал скрипеть, сердце у меня тоже поскрипывало… Стоило бороться с плохим отношением капитана Фиц-Роя к моему носу, чтобы пойти на дно у самого дома!

Лайель удивленно смотрит на широкий нос Дарвина.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
Адмирал Колчак. «Преступление и наказание» Верховного правителя России
Адмирал Колчак. «Преступление и наказание» Верховного правителя России

Споры об адмирале Колчаке не утихают вот уже почти столетие – одни утверждают, что он был выдающимся флотоводцем, ученым-океанографом и полярным исследователем, другие столь же упорно называют его предателем, завербованным британской разведкой и проводившим «белый террор» против мирного гражданского населения.В этой книге известный историк Белого движения, доктор исторических наук, профессор МГПУ, развенчивает как устоявшиеся мифы, домыслы, так и откровенные фальсификации о Верховном правителе Российского государства, отвечая на самые сложные и спорные вопросы. Как произошел переворот 18 ноября 1918 года в Омске, после которого военный и морской министр Колчак стал не только Верховным главнокомандующим Русской армией, но и Верховным правителем? Обладало ли его правительство легальным статусом государственной власти? Какова была репрессивная политика колчаковских властей и как подавлялись восстания против Колчака? Как определялось «военное положение» в условиях Гражданской войны? Как следует классифицировать «преступления против мира и человечности» и «военные преступления» при оценке действий Белого движения? Наконец, имел ли право Иркутский ревком без суда расстрелять Колчака и есть ли основания для посмертной реабилитации Адмирала?

Василий Жанович Цветков

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза