Читаем Повести разных лет полностью

Дарвин не успевает ответить. На набережной появляется  А л ь ф р е д  У о л л е с, высокий блондин, и его помощник  Ч а р л з  А л л е н, худенький юноша, на вид лет шестнадцати. За плечами и в руках у них ружья, патронташи, сачки для бабочек. Н о с и л ь щ и к и  несут за ними багаж. Их встречает морской офицер.

О ф и ц е р. Добро пожаловать, мистер Уоллес. Шлюпка давно ждет вас.

У о л л е с. Ух, как я торопился! Наконец-то я опять буду на корабле. Ведь прошло три года, как…

О ф и ц е р. Сюда, сэр, сюда. Пусть они сначала уложат багаж.

Уоллес с офицером идут мимо стоящих поодаль Лайеля и Дарвина.

У о л л е с. Сэр Чарлз Лайель?

Лайель сдержанно кланяется.

Должно быть, вы приехали на морские купанья?

Л а й е л ь. Мой друг доктор Дарвин приехал на морские купанья.

У о л л е с. Здесь доктор Дарвин?

Л а й е л ь. Вы не знакомы? Доктор Дарвин… Мистер Альфред Уоллес…

У о л л е с. Сочту за особую честь… Я давно…

Здороваются.

Д а р в и н. Помню, однажды нас уже чуть не познакомили в Британском музее.

У о л л е с. Совершенно верно. К сожалению, мы разошлись по разным залам. Я сортировал своих чешуекрылых…

Д а р в и н. А я по старой памяти зашел к своим усоногим…

Смеются.

Л а й е л ь (снисходительно). Вам известно, что сэр Бульвер Литтон в своем романе изобразил доктора Дарвина под видом ученого, написавшего два огромных тома об усоногих раках?

У о л л е с (осторожно). Но это, кажется, так и было?

Д а р в и н. Меня и считают-то с грехом пополам ученым только благодаря тому, что я написал эту чудовищную эпопею. А то я все еще больше слыву путешественником и натуралистом.

У о л л е с (живо). Как, например, я. Но у меня это уже на всю жизнь.

Д а р в и н. Да, мы с Лайелем только что вам завидовали.

Л а й е л ь. Я не завидовал.

Д а р в и н. Я завидовал. Вы отправляетесь на Малайский архипелаг. Сколько интересного вы там увидите! Не сомневаюсь, что вы снимете богатую жатву.

У о л л е с. Поедемте со мною, доктор Дарвин. Признаться, я ничего бы так не желал…

Д а р в и н. Нет, друг мой, я теперь сам превратился в заядлого рака-отшельника, мне уже из своей скорлупы не вылезть. Но буду вам бесконечно благодарен, если вы станете хотя бы изредка писать мне о своих наблюдениях — особенно в связи с тем, что более всего сейчас меня занимает…

Лайель поверх очков с удивлением смотрит на Дарвина.

У о л л е с. Позвольте узнать?..

Д а р в и н. Как, каким образом расходятся друг от друга виды и разновидности.

У о л л е с. Это крайне интересная тема.

Д а р в и н. К тому же ее следует поставить гораздо шире. Возможно или невозможно происхождение родственных видов от одного общего рода…

Л а й е л ь (с уничтожающим сарказмом). Например, человекообразной обезьяны и человека от одного общего предка!

Уоллес смеется.

У о л л е с (заметив огорчение на лице Дарвина). Я слушаю вас, доктор Дарвин. Извините…

Д а р в и н. Если собрать наибольшее количество фактов, это должно, мне кажется, пролить свет на такой вопрос. Потому я прошу, мистер Уоллес: пожалуйста, присылайте мне факты, какие обратят на себя ваше внимание. Ведь это не будет для вас большой обузой?

У о л л е с. В моем будущем уединении это большая радость — быть вашим корреспондентом.

Д а р в и н. Вы один туда едете?

У о л л е с. Со мной мой помощник Аллен. Чарлз, где вы?

Чарлз Аллен, во время беседы следивший за укладкой багажа, бросается к ящикам, которые слишком небрежно опускают на землю носильщики.

Ч а р л з  А л л е н (гневно). Тише, тише, не поломайте! Это для бабочек и райских птиц!..

Д а р в и н. У вас усердный помощник. Там что-нибудь ценное?

У о л л е с. Пока нет. Пустые коробки.

Л а й е л ь. Он еще совсем мальчишка.

У о л л е с. Ему уже восемнадцать лет, он только выглядит немного хилым. Зато он необыкновенно нравствен. Вот увидите, он попросит прощенья за свою горячность.

Дарвин с любопытством смотрит на юношу. Тот подходит к носильщикам и тихо говорит им что-то. Те отвечают, видимо, грубостью. Юноша порывисто отходит от них, сдерживая гнев. Носильщики, смеясь, идут мимо.

П е р в ы й  н о с и л ь щ и к. Говорит, для райских птиц.

В т о р о й  н о с и л ь щ и к. Оно и видно. Скоро его живым возьмут в рай…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
Адмирал Колчак. «Преступление и наказание» Верховного правителя России
Адмирал Колчак. «Преступление и наказание» Верховного правителя России

Споры об адмирале Колчаке не утихают вот уже почти столетие – одни утверждают, что он был выдающимся флотоводцем, ученым-океанографом и полярным исследователем, другие столь же упорно называют его предателем, завербованным британской разведкой и проводившим «белый террор» против мирного гражданского населения.В этой книге известный историк Белого движения, доктор исторических наук, профессор МГПУ, развенчивает как устоявшиеся мифы, домыслы, так и откровенные фальсификации о Верховном правителе Российского государства, отвечая на самые сложные и спорные вопросы. Как произошел переворот 18 ноября 1918 года в Омске, после которого военный и морской министр Колчак стал не только Верховным главнокомандующим Русской армией, но и Верховным правителем? Обладало ли его правительство легальным статусом государственной власти? Какова была репрессивная политика колчаковских властей и как подавлялись восстания против Колчака? Как определялось «военное положение» в условиях Гражданской войны? Как следует классифицировать «преступления против мира и человечности» и «военные преступления» при оценке действий Белого движения? Наконец, имел ли право Иркутский ревком без суда расстрелять Колчака и есть ли основания для посмертной реабилитации Адмирала?

Василий Жанович Цветков

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза