Повести. Выпуск 1

– Неужто с серыми дело имел? А, Рэк? – обратился он к израненному псу, накладывая слегка смоченное спиртом полотенце на тело Рэка. – Ну, потерпи чуток, сейчас гораздо легче станет, – ласковым тоном успокаивал человек собаку. – Ну что, полегчало?.. Эх, милок, хочешь ты того или нет, а придётся-таки тебя забирать, вряд ли ты здесь один выдюжишь, – подхватывая снизу, пытался приподнять овчара его спаситель. – Ну и здоров же ты, Рэк, – поднатуживался он, желая не причинять беспокойство ранам пса.

Рэки понимал заботу постороннего человека и потому, претерпевая боль, привстав, сам как бы помогал ему.

С трудом, но без надрыва, человек втащил овчара в салон на заднее сиденье. Вновь очутившись на знакомом ему месте и вновь вспомнив вчерашний день, когда его охватывала радость от возможной встречи с хозяевами, Рэки глубоко вздохнул.

– Ничего, Рэк, оклемаешься ещё. Побегаем с тобой по полюшку, постреляем волков по зиме, – успокаивающе заключил его спаситель.

Человек был не только старым водителем и любителем покопаться в земле на своём садовом участке, но ещё и старым, заядлым охотником-выжлятником: любил он, по сезону, погонять с борзыми по полю зайца-русака, а то и лиса; бывало, и волков постреливал – нынче много их развелось в округе. Порой волки заходили и в сёла, утаскивая бездворовых собак. И охотхозяйства, поощряя облавы на серых, за каждого убитого волка премировали охотников деньгами.

Оставив пса в машине, мужчина стоял на обочине и вглядывался в мокрую мглистую даль. Возможно, старый охотник предчувствовал близость волка, скрывающегося за полем, в густом лесу. Но, возможно, он хотел увидеть что-то ещё, что помогло бы ему узнать, откуда вышли этой ночью волки; и волки ли это были, что порвали пса.

И вот, когда он уже хотел забраться внутрь машины, его вдруг внезапно потянуло к противоположной стороне дороги; и точно, чутьё охотника не подвело и в этот раз. В кювете, за дорогой, в придорожной канаве, поодаль друг от друга лежала пара волчьих трупов. «Не может быть!» – изумился старый охотник. Тут же, быстро спустившись в кювет, человек приблизился к одному из них. Волк оказался волчицей. Её разорванное горло, залитое запёкшейся кровью, подтверждало смерть от мощных клыков овчара. Удивляясь ещё больше и не веря своим глазам, человек осмотрел другой труп. Этот был гораздо крупнее волчицы, но не крупнее пса, которым был придушен. «Волчица и волк – возможно, пара, – задумался охотник. И всё-таки, как же так случилось? Впервые вижу, чтоб пёс, один, учинил такое. Видать, силён овчар, и духом не слаб, раз такое сотворил». – «Ну и молодец же, псина. Кто бы сказал – не поверил бы», – уже вслух, не сдержавшись, удивлённо и восторженно вымолвил видавший виды охотник-собачатник.

Возвратившись к автомобилю, человек было приоткрыл его багажник, но затем передумал. «Лучше будет, если потом вернуться за волками, с сыном. Одному-то мне их не осилить», – рассудил он так. Затем уже сел в машину.

– Ну и здоров же ты, Рэк, – оборачиваясь к собаке, проговорил человек. – Не ожидал такого! Видать – мощей у тебя в достатке, значит – выдюжишь…. Ну что, приятель, поехали? Думаю, теперь не станешь убегать? А, Рэк? – как бы приободряя его, обращался он к овчару.

Взревев, затарахтел старенький мотор. Развернувшись в один приём на трассе, «жигулёнок», прибавляя скорости и шума от прогоревшего глушителя, заспешил обратно – к дому.

Окутанный теплом влажных простыней, смоченных отваром каких-то трав, Рэки тихо лежал в углу чужой квартиры, но ощущение чего-то такого, очень знакомого ему, почти родного, всё более становилось очевидным для него: голос женщины, мягкий и добрый, издаваемый хозяйкой дома, успокаивая, навевал подзабытые воспоминания. Голос женщины, чем-то напоминающий голос его хозяйки, звучащий нежно и ласково над ним, действовал на боли ран лучше любого наркоза, и, незаметно для себя, Рэки погружался в глубокий сон.

– Помнишь, я рассказывал тебе об этом овчаре? – обращался отец к сыну. – Так вот, это он и есть. Такое сотворил – почитай всю стаю уничтожил! Силён пёс, и молод ещё. Надо бы поаккуратней с ним – пусть привыкает. Глядишь, попривыкнет к нам, то волков ещё подавим с ним.

– Да ладно, батя, нужен тебе этот пёс? Своих-то борзых прокормить не можем. А тут ещё и этот, волкодав! – с юношеским максимализмом отвечал отцу подросток.

– Ну, сынок, ты скажешь! Борзые-то ему, по волку, и в подмётки не годятся, – наставлял отец молодого сына. – Сейчас поедем, вот там сам и увидишь.

– Ни фига себе! – воскликнул подросток, увидев с дороги трупы волков. – Да тут целая бойня была…. Ни фи-га! – продолжал восклицать он, уже подходя ближе к ним. – Смотри, батя, горло как располосовал ей, – указывая на волчицу, удивлялся мальчишка.

– Ну… теперь-то видишь, о чём тебе говорил. Этому псу могут многие волкодавы позавидовать, – и, помолчав, добавил: – Хотя завидовать-то нечему. Вон как изуродовали… зверьё, одним словом, оно и есть зверьё.

Выдержав снова некоторую паузу, отец продолжил: