Повестка

Являясь распорядителем имения «Кленовая долина», Вы в соответствии с законом обязаны предоставить налоговым органам точную опись всех активов Вашего отца. Сокрытие какой-либо части имущества может быть расценено как попытка уклониться от уплаты налогов и явится грубым нарушением действующего законодательства.

Мартин Гейдж, инспектор отдела криминальных расследований».

Первой мыслью Рэя было позвонить Гарри Рексу и узнать, что конкретно имеет в виду налоговая служба. Как душеприказчик, Рэй обязан был в течение года после смерти отца направить налоговикам данные о размерах наследства, причем на непродолжительные задержки чиновники обычно смотрели сквозь пальцы.

Письмо было отправлено через день после того, как Рэй вместе с братом присутствовал на официальном оглашении и утверждении последней воли отца. Что, интересно, заставляет их так торопиться? От кого вообще они узнали о смерти Ройбена Этли?

Однако вместо того чтобы связаться с Гарри Рексом, Рэй набрал номер Управления налоговой службы в Атланте. Автоответчик вежливо сообщил:

— Суббота и воскресенье являются для наших сотрудников выходными днями. Пожалуйста, перезвоните.

Тогда Рэй сел за компьютер и отыскал в сети телефонный справочник города Атланты, где обнаружились целых три Мартина Гейджа. Первый, по словам супруги, уехал на ранчо и ничего общего с фискалами не имел. По второму номеру никто не снимал трубку. Третьего Мартина Гейджа звонок оторвал от обеда.

— Вы работаете в налоговой службе? — представившись и попросив извинить его за вторжение в личную жизнь, спросил Рэй.

— Да.

— В отделе криминальных расследований?

— Уже пятнадцатый год.

Рэй объяснил причину своего звонка и зачитал письмо в трубку.

— Я этого не писал, — твердо заявил Гейдж.

— Тогда кто же? — Рэй тут же пожалел о своей несдержанности.

— Откуда мне знать? Можете переслать сюда текст по факсу?

Скользнув взглядом по стоявшему на столе аппарату, Рэй после секундной паузы отозвался:

— Конечно, но не раньше понедельника. Для этого мне придется пойти на работу.

— Тогда отсканируйте его и вышлите электронной почтой.

— Как назло, вчера сканер начал давать сбои. Придется дождаться понедельника.

— Нет проблем. Но имейте в виду: над вами кто-то подшутил. Я ничего подобного не писал.

Рэю захотелось как можно быстрее закончить разговор, однако собеседник вошел во вкус:

— К тому же, выдавая себя за агента федеральной службы, человек совершает серьезное правонарушение. Кто, по-вашему, это может быть?

— Теряюсь в догадках.

— Наверное, нашел мое имя на веб-сайте. Вот что значит идиотская свобода распространения информации!

— Согласен.

— Когда суд утвердил завещание?

— Три дня назад.

— Три дня! У вас целый год впереди.

— Знаю.

— Велико ли наследство?

— Если бы. Развалюха-дом.

— По-видимому, какой-то псих. Сбросьте письмо на факс, и я вам перезвоню.

— Спасибо.

Положив трубку, Рэй спросил себя: для чего, черт побери, было звонить?

Чтобы подтвердить факт отправления письма.

Копии Гейдж, естественно, не получит. Месяца через полтора разговор будет забыт.

М-да, в горячке он спорол глупость.

Форрест почти освоился на новом месте. В день ему разрешалось сделать два телефонных звонка.

— Ха, администрация думает, мы начнем сговариваться со своими поставщиками, — услышал Рэй в трубке и заметил:

— Ничего смешного.

— Почему ты в Виргинии?

— Потому что я здесь живу.

— А мне казалось, ты захочешь проведать старых друзей.

— Так и будет, только чуть позже. Как еда?

— Детский сад. Фруктовое желе на завтрак, обед и ужин, правда, каждый раз другого цвета. Мерзость. И это за триста с лишним долларов в сутки.

— А прекрасный пол?

— Всего одна представительница, четырнадцати лет. Дочка судьи, честное слово! Тоска — хоть вешайся. С утра и до часу дня — коллективные беседы, где мы должны облегчить души, рассказать, кто как ступил на путь греха. Врачи считают, будто, выговариваясь, пациенты помогают друг другу. Да я здесь грамотнее любого специалиста. Восьмой сезон, поверишь?

— А не девятый?

— Глумишься? Знаешь, что самое мерзкое?

— Нет.

— Когда я трезв, чувствую крылья за спиной, чувствую себя сильным, красивым, умным. И через мгновение начинаю себя ненавидеть — за гадости, которые начну делать, когда выйду отсюда. Не пойму, кто меня толкает?

— Подумай, подумай.

— В целом здесь даже неплохо, если не говорить о еде.

— Отлично. Я горжусь тобой, Форрест.

— Может, подъедешь?

— Обязательно. Через пару дней.

Пообщавшись с братом, Рэй позвонил Гарри Рексу. Как обычно по выходным, тот сидел у себя в офисе. Четвертый брак так и не приучил Гарри ценить домашний уют.

— Помнишь дело на побережье? Отец ездил туда в начале прошлого года.

— На побережье? — с полным ртом переспросил Гарри Рекс. По его глубокому убеждению, жить на побережье могли лишь наркодельцы и непритязательные провинциалы.

— Слушания состоялись в январе, и ему за это заплатили.

— В прошлом году судья уже слег. — На противоположном конце провода послышались характерные булькающие звуки: собеседник утолял жажду.

— Рак врачи обнаружили только в июле.

— Не помню никакого дела на побережье, и это меня удивляет.

— Меня тоже.