Повестка дня — Икар

— А если они все-таки не связаны друг с другом? — упрямо сказала Калехла. — Если одно послужило отправным толчком для другого? Прошло ведь десять недель, не забывай этого. Порыв убить тебя, взрыв жажды мщения уже миновал.

— Ты просто указала все детали, недостававшие в картине. Месть требует времени.

— Если у них были возможности сделать то, что они сделали за десять недель, они, при желании, могли бы сделать то же самое за десять дней, Эван.

Эммануэль Уэйнграсс поднял руку ладонью вперед — приказ успокоиться.

— Не хотите ли вы сказать, что вместо одного врага у моего сына их двое? — спросил он Калехлу. — Арабы из долины Бекаа и кто-то здесь, кто работает на них или против них? Моя милая девочка, это звучит не слишком убедительно.

— Две силы, обе невыясненные, одна, без сомнения, враждебна… о второй я просто ничего не знаю. Я только чувствую ее. Нет, я не пытаюсь уклониться от ответа. Когда Эм Джи не может найти ответа, он всегда винит в этом «неясности». Похоже, я заразилась от него этим. Здесь слишком много неясностей.

Уэйнграсс скривился, беззвучная отрыжка раздула его впалые щеки.

— Я согласен с вашими предчувствиями, — промолвил он. — Если Митчел когда-нибудь вас выбросит на улицу, я найду вам уютное местечко в Моссаде, подальше от его бухгалтера, который уморил бы вас голодом.

Пожилой архитектор вдруг глубоко вздохнул и откинулся на спинку кресла.

— Менни, что с вами? — спросила Калехла.

Ее вопрос заставил Кендрика в тревоге повернуть голову.

— С тобой все в порядке? — спросил Эван.

— Могу выступать на Олимпийских играх, — отозвался Уэйнграсс. — Вот только в один миг мне холодно, а в другой — жарко. Это все оттого, что я вздумал носиться по лесам, как мальчишка. Лайонз сказал мне, что артериальное немного подскочило и что у меня пара синяков там, где их быть не должно… Я объяснил ему, что укладывал быков за рога на сороковой широте. Мне нужно дать отдых своим старым костям, детишки. — Старик выбрался из кресла. — Ведь я уже не мальчишка, не так ли, Калехла?

— По-моему, вы не только замечательно молоды, но и вообще потрясающи.

— Может быть, может быть, — проворчал Менни. — Однако сейчас на мне слишком сказываются последствия моей доблести. Я отправляюсь в кровать.

— Я позову одну из сиделок, — сказал Кендрик.

— Зачем? Чтобы она воспользовалась моим беспомощным состоянием и станцевала качучу на моих костях? Мальчик, мне нужен отдых. К тому же, Эван, им тоже нужен отдых. Бедняжкам пришлось столько пережить, о, они даже не знают, что им пришлось пережить. Я в порядке, просто устал. Попробуй-ка сам побегать на олимпийских состязаниях, когда тебе стукнет шестьдесят.

— Шестьдесят?

— Заткнись, сын. Я еще могу с тобой потягаться на пари за эту прелестную девушку.

— Это что, побочное действие каких-нибудь лекарств, которыми напичкал вас врач? — поинтересовалась Калехла, весьма довольная комплиментом.

— А что он дал? Ничего. Взял только немного крови для своей дурацкой лаборатории и предложил мне какие-то пилюли, которые, я ему честно сказал, я спущу в унитаз. Это, наверно, были образцы, которые достались ему даром, а теперь он хочет содрать за них столько, чтобы воздвигнуть еще одно крыло к своему шикарному дому… Чао, ребятки.

Они оба наблюдали, как старик шагал через арку в гостиную, твердо ставя вперед ногу, перенося на нее вес, затем — следующий шаг, словно он пытался собрать все свои силы и чувствовал, что их у него не осталось.

— Как ты думаешь, с ним все в порядке? — спросил Эван, когда Уэйнграсс скрылся из глаз.

— Я думаю, он выбился из сил, — ответила Калехла. — Ты сам попробуй сделать то, что он сделал этим вечером — и неважно, шестьдесят ему или восемьдесят.

— Я буду время от времени поглядывать, как он там.

— Давай по очереди. Таким образом нам обоим будет спокойнее, да и медсестер не придется будить.

— Это надо понимать так, что они лишний раз не будут высовываться в окна?

— Вообще-то да, — признала Рашад.

— Хочешь еще выпить?

— Нет, спасибо…

— А я хочу, — Кендрик встал с дивана.

— Я еще этот стакан не допила.

— Что? — Эван повернулся как раз в тот момент, когда Калехла поднялась и встала перед ним.

— Мне не нужна выпивка… но мне нужен ты.

В последовавшем затем молчании Кендрик смотрел на нее, его глаза пытливо оглядели ее лицо и, наконец, остановились на ее глазах, заглянули в них.

— Это что, жалость? Ты хочешь проявить милосердие к запутавшемуся человеку, видя, как он мучается?

— От меня не ожидай жалости, я тебе уже говорила это. Я слишком уважаю тебя — и это я уже говорила тебе. А что касается запутавшегося человека, который мучается, то кто кого жалеет?

— Я не это имел в виду.

— Знаю. Я просто не очень уверена, что именно ты имел в виду.

— Я тебе уже говорил. Мне не нужна скоропалительная интрижка — только не с тобой. Если это все, на что я могу рассчитывать, что ж, я соглашусь и на это, но это не то, что нужно мне.

— Ты слишком много, черт побери, говоришь, Эван.