Повестка дня — Икар

— Хм, да. Но лучше бы вам все это не видеть.

— Я ведь не вчера родилась, конгрессмен. Я три срока отслужила в Наме.

— Но они были вашими подругами!

— Да, и многие, многие другие тоже были, — проговорила медсестра, голос ее был ровен и невыразителен. — Это Менни?

— Да.

Телефон продолжал звонить.

— После того как поговорите, пожалуйста, позвоните доктору Лайонзу, сэр.

Кендрик взял трубку:

— Да?

— Эван, слава Богу! Это Эм Джи! Мне только что позвонила Эдриен…

— Идите к дьяволу, — ответил Кендрик, нажимая на рычаг и набирая справочную.

Сначала комната завертелась у него перед глазами, затем отдаленные перекаты грома сделались громче и зигзаги молний вспыхнули в мозгу.

— Извините, диспетчер, повторите, пожалуйста, еще раз — я должен быть абсолютно уверен, что правильно понял ваши слова.

— Пожалуйста, сэр. Никакого доктора Лайонза нет ни в списке абонентов Кортеса, ни в округе Меса Верде. Вообще никого по фамилии Лайонз — Л-а-й-о-н-з — в этом районе нет.

— Но ведь это была его фамилия! Я сам видел ее на удостоверении Госдепартамента!

— Простите?

— Да нет, ничего…

Эван швырнул трубку на рычаг, но не успела она опуститься, как телефон начал звонить.

— Да?

— Мой дорогой! С тобой все в порядке?

— Твой подонок Эм Джи пустил все под откос! Тут Бог знает сколько людей убито, Менни выглядит как свинья на бойне! Мало того, что он еле жив, я еще не могу достать ему врача!

— Позвони Лайонзу.

— Такого не существует! Откуда ты узнала, что здесь произошло?

— Я позвонила и попала на медсестру. Она сказала, что у тебя в гостях священник. А всего за несколько минут перед этим мы выяснили, что они путешествуют под видом священников! Я позвонила Эм Джи, он вне себя. Он поднял на ноги пол-Колорадо…

— Я только что послал его подальше.

— Он не враг тебе, Эван.

— А кто мне враг, черт подери?

— Ради Бога, мы же пытаемся это выяснить!

— Вы не слишком расторопны.

— Зато они весьма проворны. Что я могу тут сказать?

Кендрик посмотрел в сторону медсестры, хлопотавшей над Уэйнграссом. Глаза ее были наполнены слезами, горло судорожно подергивалось от героически сдерживаемой истерики — она уже успела увидеть останки своих подруг на веранде. Эван мягко проговорил в трубку:

— Скажи, что едешь назад, ко мне. Скажи, что скоро все закончится. Скажи мне, что я не схожу с ума.

— Я могу сказать тебе все это, только надо, чтобы ты сам в это поверил. Ты жив — а это главное, что сейчас имеет значение для меня.

— А как насчет всех остальных, которые не живы? Как насчет Менни? Или они не в счет?

— Менни сказал вчера вечером кое-что, что врезалось мне в память. Мы говорили о Сабри и Каши. Он сказал, что каждый из нас будет помнить их и оплакивать их по-своему… но все это должно прийти позже. Некоторым эти слова могли показаться бездушными, но не мне. Он был там, где была я, мой дорогой, я-то знаю, каково там… Никто не забыт, и все же на время нам нужно не думать о них, а делать свое дело. Ты понимаешь смысл моих слов… мой дорогой?

— Я пытаюсь найти в них смысл. Когда ты возвращаешься?

— Узнаю через пару часов. Я тебе позвоню.

Эван повесил трубку. Многоголосая перекличка сирен и треск вертолетов становились все громче, сосредоточиваясь на крошечном клочке земли, по ошибке названном Меса Верде, штат Колорадо.

— Прелестные комнаты, — промурлыкала Калехла, проходя по мраморному фойе к спускающимся вниз ступеням гостиной в номере Ванфландеренов.

— Это удобно, — пояснила новоиспеченная вдова, не расставаясь с носовым платком, даже когда закрывала дверь за агентом спецслужб из Каира. — Вице-президент бывает очень требовательным. Пришлось решать: либо это, либо еще один дом на то время, что он бывает в Калифорнии. Два дома — его и мой — это уже немного чересчур. Садитесь, пожалуйста.

— Они что, все такие? — поинтересовалась Калехла, усаживаясь в кресло, указанное Ардис Ванфландерен. Оно стояло напротив большого дивана. Хозяйка дома очень быстро сообразила, как усадить свою гостью с соблюдением иерархии мест.

— Нет, вообще-то мой муж переделал эти комнаты на наш вкус, — вдова коснулась глаз носовым платком. — Полагаю, мне пора привыкать говорить «мой покойный муж», — прибавила она, печально опускаясь на диван.

— Ради Бога, извините еще раз, что я врываюсь к вам в такое время. Это бессердечно, я так и заявила этим начальникам, но они настаивали.

— Они были правы. Дела государства не могут ждать, мисс Рашад. Я понимаю.

— А я — нет. На мой взгляд, этот разговор мог бы подождать по меньшей мере до завтрашнего утра. Но, опять-таки, некоторые думают по-другому.

— Вот что меня интригует, — сказала Ардис, разглаживая черный шелк своего платья от Баланшаги. — Что же может быть настолько важно?